Чудаки
Шрифт:
Можно было подумать, что ребята повзрослели за лето, поумнели, так ведь еще в первый день нового учебного года шалили…
Приятно была удивлена их поведением и новая учительница. Такого наговорили они о себе возле колхозного сада, что даже страшновато стало, как таких учить и воспитывать. А когда ее назначили руководительницей шестого класса, молодая учительница и вовсе растерялась: не оберешься с ними хлопот! А оказывается, и Микола и Сашко совсем не те, за кого себя выдавали. Просто хвастунишки. Поэтому и глаза от нее прячут — конечно же, неловко им
Проходил день за днем, мальчики постепенно успокоились. Они уже начали верить, что новая учительница побоялась их тронуть. А кроме того, они просто не могли долго прикидываться тихонями. Особенно страдал Микола. Он привык быть верховодом и заводилой. Именно поэтому и старался всякий раз отколоть что-нибудь смешное и хитроумное.
И вскорости друзьям подвернулся случай, и случаем этим они, конечно же, сразу воспользовались, чтобы расстаться со своей вынужденной и ненавистной «тихой жизнью».
Однажды Сашку самому пришлось кормить утром в пруду рыбу: отец накануне снова загулял. Мальчик торопился, чтобы не опоздать в школу, поскользнулся и упал в грязь, да еще и штаны разорвал на колене. Пока привел себя кое-как в порядок, солнце уже поднялось высоко. Лишь только вбежал в класс, вошла Валентина Михайловна. Она каждый день наведывалась к ним перед уроками. Взглянула на Сашка и сказала укоризненно:
— Антонюк, ну разве можно быть таким неопрятным? Все чистые, аккуратные, а на тебе грязная одежда и сам в грязи… Ты далеко от школы живешь?
— Нет, — буркнул Сашко.
— Прошу тебя, сбегай домой, переоденься. Пусть мама…
— Валентина Михайловна! — не дала учительнице договорить Светлана, нагнулась к ней и зашептала что-то на ухо.
Сашко не слышал, что сказала Светлана, однако догадался, как, видимо, догадались и все ученики. Ясно же, сказала о матери, что она с ними не живет из-за отца.
А еще, наверное, о том, что ему не во что переодеться. И стало Сашку так горько и обидно, как никогда. Чувствуя, что может и не сдержаться и расплакаться на глазах учительницы и одноклассников, сгреб с парты учебники и выскочил из класса.
Микола хотел было броситься за другом, но прозвенел звонок, оповещая о начале уроков.
Валентина Михайловна молча вышла из класса.
В перерыв она снова зашла:
— Антонюк еще не вернулся? — спросила у Миколы.
— Нет, — ответил тот сердито.
— Если и на второй урок не придет, пожалуйста, сбегай за ним на большой перемене. Скажи — я просила, чтобы он пришел в школу.
…Микола еще издали, с улицы, заприметил: в саду на протянутой между двух яблонь веревке сушилась выстиранная рубашка. Сашко в одних трусах и майке сидел возле хаты и зашивал дыру на брюках.
— И ты удрал? — удивился Сашко, увидев Миколу.
— Нет. За тобой прислала. Расстроилась. Наверное, хочет помириться. Говорил я тебе, что хитрая она. Схватила обоих нас на крючок, будто карасиков, и держит. Попробуйте, мол, трепыхнуться!.. Надо будет что-нибудь такое отколоть, чтобы запомнила. Ладно, я подумаю. Ну а ты в школу пойдешь?
— Завтра, когда все высохнет, — сказал Сашко.
На следующий день по дороге в школу Микола уже знал, что им с Сашком нужно делать, чтобы отплатить учительнице за ее коварство.
Сашко еще колебался, чесал затылок, хмурился, бубнил:
— Надо подумать… надо подумать…
— Ну чего ты? Ради тебя же стараюсь. Полночи не спал, придумывал.
— Если разобраться, так она как бы и не виновата. Откуда ей знать, что мама с нами не живет, она же новенькая…
Но Микола не из тех, кто отступает, не доведя свое дело до конца. Если уж он в чем-то убежден, то убедит и другого.
— Сашко, неужели ты не понимаешь, что это необходимо? Именно сейчас необходимо!
— Да понимать-то я понимаю…
— Что же тогда?
— Уже говорил тебе — надо еще немного подождать…
— Ну и чудак ты! Зачем ждать? Разве и так не ясно? Боишься, вот и все!
— Я боюсь? — обиделся Сашко. И тут же сдался (Микола знал, чем его пронять: более всего не любил Сашко трусов): — Ладно, пусть уж будет по-твоему… Пусть…
На полдороге догнал их Олег Шморгун. Микола и его стал подговаривать. Но Олега пришлось уламывать еще дольше.
— Придумал ты здорово! — похвалил Олег и даже языком прищелкнул, когда Микола рассказал о своей затее. — Только на что мне это сдалось? Мне она ничего плохого не сделала.
— Ох, Олег, Олег! — покачал головой Микола. — Никогда не думал, что ты только о себе заботишься. Мне она тоже ничего плохого не сделала, но ведь надо же и за товарища заступиться! Вон вчера до слез Сашка довела… Увидишь — и тебе когда-нибудь от нее достанется!
— У нас у троих все равно ничего не выйдет, — скривился Олег. — Если бы хоть полкласса подговорить.
— Подговорим, — уверенно заявил Микола. — Все возмутились, что она так обидела Сашка.
— Знаешь что? Ты пообещай хлопцам раскрыть свой рыбацкий секрет, тогда они точно согласятся, — посоветовал Олег. — Ну а без девчонок, если не захотят, можно обойтись.
Микола влетел в класс, швырнул на парту сумку, созвал хлопцев.
Оля Шинкаренко подкралась к их гурьбе, хотела подслушать, что говорит Микола. Но Олег заметил ее, сердито сказал:
— Не суй своего носа в чужое просо!
Оля показала ему язык и отошла, так ничего и не разузнав.
Сначала хлопцы отказывались поддержать Миколу, сколько он ни убеждал. Но потом, когда он пообещал, как и советовал ему Олег, раскрыть свой секрет, большинство согласилось.
Еще бы не согласиться! С каких пор домогаются этого, и вот, наконец, за такую мелкую, можно сказать, никчемную услугу он все раскроет!