Чудаки
Шрифт:
— Бывает, поздно, а бывает, рано…
«Так и есть, хочет маме все рассказать…»
Вернувшись домой, Микола сразу же привязал Кудлая к калитке.
Мама пришла поздно вечером. Тихо вошла в хату и удивилась, что Микола до сих пор учит уроки.
— Зачем ты Кудлая к калитке привязал? — спросила.
— Чтобы яблоню стерег…
— Так яблоня же за хатой…
В это время залаял Кудлай.
Мама вышла на крыльцо.
— Кто там?
— Можно к вам? — спросила Валентина
— Заходите, пожалуйста, не бойтесь. Собака не кусается, только лает.
Мама с учительницей вошли в дом.
— Мы решили всем классом прийти в колхозный сад, — сказала Валентина Михайловна. — Проведем у вас в саду урок ботаники и потом в чем-нибудь и поможем вам. Как вы на это посмотрите?
— А чего же, приходите, это ребятам только на пользу. Артем Степанович все расскажет и покажет.
Насупленный Микола возился с книгами, разбросанными на кушетке и подоконнике.
— Вы у старых Антонюков живете? — спросила мама.
— Да, у Антонюков.
— У них и прежде учителя квартировали. Артем Степанович в саду с ранней весны. И спит там в шалаше. Дом большой, места хватает… А сами издалека?
— Из Лубен.
— Как же вы оттуда к нам попали?
— Я и раньше в вашем районе работала. Пионервожатой. Тут моя сестра учительствует. Я закончила пединститут и получила к вам назначение.
— Родители в Лубнах?
— У нас только мама. Она с сестрой живет. Папа умер.
— Охо-хо, — вздохнула мама.
Обняла Миколу, погладила по голове. Он вывернулся, как норовистый жеребенок, и отошел от нее.
— Ну, я пойду. Вам пора отдыхать, да и Миколе надо рано в школу, — сказала Валентина Михайловна, поднимаясь из-за стола.
«Неужели ничего обо мне не скажет?» — мелькнула у Миколы мысль.
— Значит, вы и моего учите? — спросила мама, тоже вставая.
— Преподаю у них ботанику. И классный руководитель.
— Так это вы им задали ос ловить? Они с Сашком молодцы, полбанки наловили.
Микола готов был сквозь землю провалиться. Почувствовал, как огнем запылали уши.
Валентина Михайловна ничего не сказала, улыбнулась и направилась к двери. Мама пошла ее провожать.
На крыльце они остановились.
Микола потер щеки, прислушался.
Валентина Михайловна советовала матери уделять Миколе больше внимания.
— Хорошо, хорошо, я постараюсь, — заверила мама. — И вы присматривайте за ним. Он у меня озорной. Без отца растет. А я все в бегах, все не дома. Сами знаете, сколько сейчас работы, некогда за ним приглядеть. Иногда ему порядком достается.
— Ну а этого уже делать не следует. Это лишнее.
— Так доведет же, бывает…
Немного помолчали.
— А его друг, Антонюк Сашко, далеко от вас живет? — поинтересовалась Валентина Михайловна.
— Соседи. Горе у них. Отец выпивает… Уважали его люди когда-то, семья хорошая была, детишек трое. И все здоровенькие. Живи да радуйся! Так нет же, все на чарку променял… Бедная женщина терпела, терпела да и бросила его нынешней весной, переехала с двумя меньшенькими к родичам в соседнее село. А Сашко не захотел оставить отца одного, пожалел…
Они долго разговаривали. Потом мама проводила учительницу до калитки, а вернувшись в хату, сказала:
— Нравится мне ваша новая учительница. Молоденькая, а умная, видно, и сердечная. — И вдруг накинулась на Миколу: — Ты чего книжки да тетради поразбрасывал? Сложи сейчас же! Вот я уберу с этажерки все свое, переставь ее вон туда, к столу. Пусть там будет твой уголок!
Микола наводил порядок и думал об учительнице.
«Сердечная! Не сердечная, а вредная. Ишь пришла будто за делом, а по-настоящему, наверное, чтобы с мамой познакомиться, проверить, учу ли я уроки… Странно только, почему не рассказала она маме, что яблоки в саду воровал, что курил, что подговаривал весь класс кашлять на уроке, что ос подложил ей на стол?.. Ирина Тимофеевна — та бы сразу пожаловалась. Неужели побоялась? Или, может, снова хитрит?..»
Глава седьмая. Рыбацкий секрет
Микола полагал, что после такого позорного провала ребята не будут настаивать, чтобы он выполнил обещание — открыл им свой рыбацкий секрет. Но нет, все до единого потребовали! И, как и договаривались, в среду после уроков отнесли домой книги, пообедали и пришли с удочками и ведрами к нему, забрать его на реку, где он должен был все рассказать и показать. Ничего не поделаешь, тут уж не отвертишься.
Река возле их села неширокая. Даже плохой пловец легко может ее переплыть туда и обратно. Но рыбы в ней!.. Еще не было такого случая, чтобы кто-то рыбачил и ничего не поймал.
Взрослые рыбаки-лепехивцы чаще ловят рыбу вентерями и вершами, а ребятня — удочками.
Среди хлопцев лучшим удильщиком считался Олег Шморгун. Никто столько не наловит, сколько он. И рыба у него не какая-нибудь там мелкота… Караси величиной с картуз, лещи в две ладони, ну а щуки длиной с вытянутую руку. Где он такой рыбацкой науки набрался — неизвестно, потому что ни отец, ни брат его Сергей никогда не удили. Они уж если и ловили рыбу, то только тайком, запрещенным способом — волокушей или сетью.
Но вот Олега внезапно опережает — и кто же? — Микола! Тот, кого вообще не признавали за рыболова, потому что у него не хватало терпения тихо и недвижимо сидеть с удочкой.
Однажды, как всегда после ловли, хлопцы собрались у причала. Не было только Миколы. Рассматривали, кто сколько поймал! Рыба что-то не ловилась. У того четыре мелких рыбешки, у того семь, у того десяток. Олег и тот даже полсумочки не наловил.
— Это Микола виноват, — шутили. — Поплыл к острову в камыши, заманил туда всю рыбу…