Чудесное приключение мистера Корпусти
Шрифт:
Мой рассказ - чистая правда, но, к сожалению, я ничем не могу это подтвердить. Я упустил свой шанс, и теперь уже слишком поздно. К тому же история эта такова, что ей вряд ли поверят даже такие доверчивые простаки, которые под честное слово готовы отдать первому встречному свой кошелек и которых лично мне не посчастливилось встретить на жизненном пути.
Потому что, во-первых, от мистера Корпусти можно ожидать чего угодно, только не этого. Возьмите наугад с десяток человек и попросите ответить на вопрос - кто лучше всего подходит, скажем, для проверки крепости льда на Круглом пруду?
– и выбор будет единодушен -
Потому что своим телосложением Корпусти походил на одну из гималайских гор, причем на заплывшую жиром гору. Кроме того, он не всегда твердо держался на ногах, а его бордовое лицо выдавало пристрастие к портвейну. Еще он страдал одышкой, пыхтел так, будто только что наелся до отвала (обычно так оно и было). С первого взгляда Корпусти производил такое впечатление: самонадеянность в голосе и талия в три обхвата. Со второго - становилось ясно, что талия еще необъятнее, чем показалось сначала. Короче говоря, про такого точно не скажешь «легкий на подъем». Однако разгадка крылась в его самоуверенном, безапелляционном тоне.
Видите ли, мистер Корпусти обладал волевой натурой. Он был женат на тщедушнейшей и скромнейшей особе; он единолично заправлял большой компанией; он был богатеньким дядюшкой, перед которым пресмыкалось с полдюжины забитых племянников; он прослушал несколько учебных курсов: «Воспитание силы воли», «Характер» и «Сначала докажи себе». Корпусти настолько уверовал в силу воли, что искренне считал, будто вещи таковы потому, что он так сказал, и это единственное объяснение, которое я могу предложить, почему эта история случилась именно с ним.
Мой двоюродный брат Кларенс присутствовал при первом опыте - в воскресенье после обеда в саду дома Корпусти в Хэмпстеде. Как рассказывал Кларенс, речь зашла о больных ногах Корпусти (бедняжкам можно только посочувствовать - заболеешь от такой нагрузки!), и Кларенс в шутку заметил:
– Странно, что вы не вылечите их силой воли.
Корпусти, мучительно пытавшийся справиться с послеобеденной воскресной сонливостью и двумя порциями ростбифа с йоркширским пудингом, слегка встрепенулся и сказал, что не согласен, и только потом попросил Кларенса повторить. Кларенс повторил, и Корпусти неожиданно признал, что уже пытался, но это слишком большое усилие даже для его воли.
Миссис Корпусти подняла глаза от своего вязания и подтвердила:
– Да, дорогой.
Кларенс, почуяв, что напал на перспективную тему, невозмутимо продолжал:
– Скажите, а вы не пытались зайти с другой стороны - например, заставить себя похудеть?
Мистер Корпусти подлил себе еще портвейна из графина на садовом столике и авторитетно пророкотал о том, что индийские факиры, управляя силой воли, редкой для европейцев, способны увеличивать свой вес до нескольких тонн или же уменьшать его до такой степени, что даже ребенок может поднять их одной левой. И добавил: люди, наделенные силой
– Да, дорогой.
Представив себе малыша, который одной левой держит Корпусти и размахивает им, как флагом, Кларенс не выдержал и расхохотался, потревожив сон хозяина. Пытаясь объяснить свое веселье, он пробормотал что-то об опасности переусердствовать - а то как бы ветром не сдуло.
– Хотя так недолго и летать научиться, - добавил он с притворной серьезностью.
– Можно, - подтвердил Корпусти так же серьезно.
– Не сомневаюсь, дорогой, ты бы смог, если бы захотел, - подтвердила миссис Корпусти, почувствовав необходимость поддержать мужа, и Кларенс снова засмеялся.
Корпусти выпрямился в кресле и стал похож на горный утес.
– Послушайте-ка!
– сказал он сердито.
– Да вы смеетесь надо мной!
– Нет, нет, - заверил его Кларенс.
– Все подвластно человеку с характером незаурядной силы, если он умеет концентрировать всю свою волю на чем-то одном. Самое главное - полностью сосредоточиться.
Корпусти налил себе еще портвейна, и Кларенс, взглянув на него, тихо заметил:
– Вера и гору сдвинет.
Какое-то мгновение мистер Корпусти буравил гостя сердитым взглядом, а потом тяжело поднялся. Выпитый портвейн и подначки Кларенса привели его в настроение решительное и боевое.
– Я утверждаю, - взревел он, уставившись помутневшими от ярости и портвейна глазами на Кларенса, - что если бы я смог собрать всю силу воли в кулак и как следует сосредоточиться, то немедленно поднялся бы в воздух.
Миссис Корпусти глянула поверх своего вязания и подтвердила, как если бы ее супруг лишь отметил, что нынче дни становятся короче:
– Ну конечно, дорогой.
Кларенс, почуяв отличнейшую возможность поиздеваться, добавил:
– Несомненно поднялись бы.
– Ну так вот, - начал Корпусти, зажмурив глаза и сморщившись, тем самым демонстрируя твердую решимость, - Я СОБИРАЮСЬ ПОДНЯТЬСЯ В ВОЗДУХ НА ПОЛМЕТРА.
– Давай, дорогой, - поддержала его жена, накидывая петлю на спицу, а затем неожиданно ойкнула: мистер Корпусти сначала как будто вырос на глазах, а в следующую секунду миссис Корпусти и Кларенс поняли, что его ноги, совершенно очевидно, больше не касаются земли.
По-прежнему не открывая глаз, мистер Корпусти медленно, плавно поднялся над газоном сантиметров на сорок под ошарашенными взглядами его жены и Кларенса, которые сидели раскрыв рты от удивления. Кларенс рассказывал мне, что его первая мысль была: не может быть, он просто спит, - а потом он решил, что, возможно, всему виной солнце. И обед.
Наконец, с трудом цедя слова сквозь сжатые зубы, но тоном чрезвычайно удовлетворенным, Корпусти произнес:
– Ну вот!
А миссис Корпусти воскликнула со слезами в голосе:
– Генри, что ты делаешь?
При этих словах мучительное сомнение исказило лицо Корпусти, и в следующую секунду он уже сидел на траве, морщась от боли. Кларенс помог ему подняться. На газоне, в том месте, где зад Корпусти совершил аварийное приземление, осталась внушительная вмятина.
– Зачем ты так сказала?
– завопил Корпусти, как только пришел в себя.
– Из-за тебя я подумал, что у меня ничего не получается.