Чудо
Шрифт:
В трубке прозвучал голос оператора. Жизель попросила переключить на ее друга Гастона, который работал за стойкой регистрации.
— Регистрация, — сказала трубка голосом Гастона.
— Гастон, это Жизель Дюпре. Как дела?
— О, Жизель, дорогая! У меня все отлично. А как у тебя?
— Нормально. Я только хотела узнать, на месте ли сейчас один из ваших постояльцев. Тот самый, которому мы нашли номер. Ты его знаешь: господин Сэмюэл Толли из Нью-Йорка. Он сейчас в номере?
— Секундочку, сейчас скажу.— Наступила пауза.— Слушай, Жизель, его ключа здесь нет. Если ключ у него, то он должен быть в своем номере. Тебя с ним соединить?
—
Положив телефонную трубку, Жизель встала, схватила свою сумочку и менее чем через минуту уже была на улице. Она хотела поймать такси сразу же, как только вышла из дома. Но, как назло, ни одного не было поблизости. Стоянка такси располагалась за два квартала отсюда. Жизель быстро пошла к ней. У тротуара стояли друг за другом три машины. В первой сидел знакомый водитель. Он приветливо поздоровался и завел мотор, едва Жизель забралась внутрь через заднюю дверь.
— Отель «Грот»,— запыхавшись, приказала она.— И побыстрее, Анри.
— Всегда рад услужить, Жизель.
Десять минут спустя они подъехали по асфальтовой дорожке к сине-оранжевому навесу над входом в отель. Открывая заднюю дверь, Жизель велела шоферу:
— Не выключай счетчик, Анри. Ты мне еще понадобишься. Я скоро.
Водитель махнул рукой в сторону гостиничной парковки:
— Я пока припаркуюсь там.
— Через минуту вернусь,— крикнула Жизель на ходу, устремляясь под навес и одним толчком распахивая стеклянные входные двери.
Пока она пересекала вестибюль, в ее душе росла уверенность. Лифты в гостинице располагались рядом со стойкой регистрации. Гастон в этот момент разговаривал с каким-то гостем, принимая от него ключ.
Жизель почти прошла мимо них, когда что-то заставило ее взглянуть на гостя, который уже повернулся к Гастону спиной, чтобы направиться к выходу. Она мгновенно узнала его. Славянское лицо и обвислые накладные усы безошибочно выдавали досточтимого Сэмюэла Толли, мнимого профессора.
Девушка резко остановилась, поднесла палец к губам, давая Гастону знак молчать, и развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы атаковать жертву со спины. Она шаг в шаг крадучись последовала за своим ходячим золотым кладом, который, ничего не подозревая, шел к двери.
Ее голос прозвучал неожиданно, словно гром.
— Господин Тиханов,— позвала она.
Он остановился так резко, что она едва не уткнулась носом ему в спину. Жизель отступила на шаг и застыла в ожидании. А он не шевельнулся, продолжая стоять как вкопанный.
Наверное, напуган до полусмерти и пытается прийти в себя, решила Жизель.
— Господин Тиханов,— безжалостно повторила она.
Поскольку никаких сомнений в том, что окликали именно его, не оставалось, он медленно повернулся назад, всем своим видом выражая изумление.
— Ах это вы, мадемуазель Дюпре! Вы, кажется, нарекли меня каким-то странным именем. Наверное, перепутали с кем-то?
С невиннейшим выражением лица Жизель покачала головой, мотнув из стороны в сторону хвостиком светлых волос:
— Нет, ни с кем я вас не перепутала. Наверное, мне следовало обратиться к вам по полному званию: министр иностранных дел Сергей Тиханов. Теперь правильно?
Он постарался изобразить досаду:
— Мадемуазель Дюпре, вы отлично знаете, как меня зовут. Мы достаточно долго общались. Что за игра в нелепицы?
— Насколько мне известно, в большинстве стран, даже в вашей, это
В его голосе появились нотки подлинного раздражения.
— Если вы не прекратите называть меня этим идиотским именем, я перестану разговаривать с вами.
— Думаю, вам все же лучше будет поговорить со мной, для вашего же блага,— пригрозила Жизель.-Давайте присядем где-нибудь на минутку и все обсудим. Пожалуйста, идите за мной.
— Но послушайте, мадемуазель Дюпре,— запротестовал он.— Я собирался поужинать.
Не обращая на него внимания, Жизель пошла по вестибюлю, зная, что он идет следом. Как ни в чем не бывало проследовав мимо стойки регистрации, она бросила через плечо:
— Тут есть очень миленький ресторанчик. Мы могли бы прекрасно посидеть там и поговорить с глазу на глаз.
Жизель вошла в небольшой коктейль-бар с интерьером в голубых тонах. Тиханов не отставал от нее. Он снова заявил протестующим тоном:
— Мадемуазель Дюпре, у меня нет времени потакать вашим дурацким причудам. Я…
Не обращая на него внимания, она подошла к креслу, рухнула в него и, подтянув поближе второе кресло, повелительно указала на него. Тиханов неохотно сел.
— Итак, вы хотите знать, что все это значит,— вполголоса произнесла она.— Хорошо, скажу вам без всяких околичностей. Пожалуйста, слушайте и не перебивайте. Я вам уже говорила, что работала прежде в ООН и как-то раз видела вас очень близко, когда сопровождала французского посла Шарля Сарра. Я не узнала вас, когда вы приехали в Лурд в начале недели. Но в понедельник, щелкая фотоаппаратом возле грота, я заметила вас и случайно сделала несколько кадров как раз в тот момент, когда у вас после принятия ванны отклеились усы. Сравнив эти кадры с вашей фотографией в газете и несколькими портретами из журнального архива, я убедилась, что на снимке Сэмюэла Толли возле грота и фотографиях Сергея Тиханова запечатлен один и тот же человек. Теперь вы знаете, что мне известно…
— Простое совпадение,— прервал он ее с коротким смешком.— Мне уже не раз говорили о моем внешнем сходстве с Тихановым. У каждого из нас на земле есть Doppelganger [32] , живая копия.
— Потому я и решила убедиться, что не ошибаюсь,— невозмутимо продолжила Жизель.— Достаточно было навести справки о человеке, в качестве которого вы представляетесь. Я позвонила в Нью-Йорк, чтобы узнать, что же это за личность такая — профессор Сэмюэл Толли, преподающий в Колумбийском университете.— Она на мгновение остановилась, чтобы набрать в легкие воздуха.— Менее часа назад мне пришел из Нью-Йорка ответ: никакого профессора Толли в Колумбийке нет и никогда не было. Но с высокой, весьма высокой долей уверенности можно утверждать, что в Лурде, во Франции, находится министр Сергей Тиханов. Министр иностранных дел, который готовится вскоре стать премьер-министром главного атеистического государства в мире, молит Пресвятую Богородицу ниспослать ему исцеление. Вот я и говорю себе: это же немыслимо. И говорю еще: нужно, чтобы это осталось только между нами двумя, если у вас, конечно, осталась хоть капля разума.
32
Двойник (нем.).