Чудовища не ошибаются
Шрифт:
Только открыла рот, чтобы остановить Витьку, но его, кажется, и бульдозер бы сейчас не остановил…
— Или тебя наш узурпатор на обед не отпускает? Так ты ему напомни про трудовой кодекс и всякое такое…
Мать моя женщина. Меня аж затошнило.
Разумовский сделал шаг вперёд, и лицо у него было мрачнее тучи. Я вскочила со своего места, подхватила ничего не понимающего Витьку под локоть и затараторила:
— А ты уже уходишь, да? Посылочку принёс, а теперь уходишь…
— Но… — попытался что-то возразить Витька.
— Уходишь-уходишь! —
Развернувшись лицом к Разумовскому, я проникновенно произнесла:
— Извините его… — выдохнула. — … Влад. Пожалуйста. Он просто… шутил.
Физиономия у босса оставалась самой мрачной на свете.
— Шутил.
— Ну… да. Глупо, конечно.
— Курьеры, отпускающие дурные шутки в приёмной генерального директора — это недопустимо, — сказал Разумовский таким ледяным тоном, что я похолодела. Уволит! Точно — уволит! Не меня — Витьку!
Я молитвенно сложила ручки и сказала самым просительным на свете голосом:
— Простите его… Влад. И не увольняйте. Пожалуйста!
Лицо у босса стало ещё мрачнее, хотя казалось, мрачнее некуда.
— Так вот, какие мужчины тебе нравятся, — процедил он презрительно.
— Что?.. Нет-нет, вы ошибаетесь! Мне мужчины вообще не нравятся!
Наконец-то новая эмоция! В глазах у Разумовского мелькнуло нечто вроде озадаченности.
— Тебе нравятся женщины?
— Нет! В смысле… Мне никто не нравится. Я… не до этого мне. А Витька… он женат, у него две дочки-близняшки. Не увольняйте, пожалуйста! Он хороший, старательный. Он просто пошутил!
От отчаяния у меня даже голос задрожал. Кажется, ещё немного — и я позорно разревусь.
А мой чудовищный босс молчал и просто смотрел на меня.
— Ну допустим, — произнёс в конце концов и сложил руки на груди. — Допустим, не уволю. А что мне за это будет?
Я зависла.
— В каком смысле?..
— В прямом. Что мне за это будет, Олеся?
Может, он шутит? Да нет, глаза серьёзные. Даже злые немножко. Уголки губ иронично приподняты, но не более того.
— Э-э-э… Кофе?
— Кофе я и так могу получить.
— Может, заказать вам пончиков? — с надеждой спросила я, и чуть не захныкала, когда Разумовский покачал головой.
— Нет. Что, нет идей?
Идеи у меня были. Но на всех впору было ставить значок 18+ и отправлять в раздел второсортной порнухи. Да у меня и язык бы не повернулся предлагать боссу подобное.
— Нету…
— Ладно. Пошли, — Разумовский развернулся и зашагал к себе в кабинет. Несколько секунд я медлила в нерешительности, но затем всё же пошла за ним. Не убьёт же…
Зайдя в кабинет, генеральный сел на свой любимый белый диван, опять сложил руки на груди и сказал:
— Не хочешь, чтобы уволил? Тогда спой и спляши.
Я не двигалась, вытаращившись на босса во все глаза.
— Чего
Троллит! Точно! Опять он меня троллит!!!
Гад.
Ну ладно.
— Репертуар я сама могу выбрать? — спросила, постаравшись не допустить язвительности в голосе. Босс милостиво кивнул. Чудовище.
Я кашлянула. Встала в позу. Глубоко вздохнула. И запела:
— Ви вилл, ви вилл рок ю-ю-ю! — Топ-топ ножками, хлоп-хлоп ручками. — Ви вилл, ви вилл рок ю-ю-ю! — Топ-топ, хлоп-хлоп. — Ви вилл, ви вилл…
Фальшивила я ужасно. И тут не выдержал даже такой непроницаемый стеклопакет, как Разумовский. Плечи его затряслись, губы задёргались, глаза заблестели.
— Ви вилл, ви вилл рок ю-ю-ю! — завела я по пятому кругу, и босс поинтересовался:
— А дальше-то помнишь?
— Ви вилл, ви вилл… не помню-ю-ю-ю! — призналась я, топая ножками.
И тогда он встал с дивана, подошёл вплотную ко мне и начал декламировать:
— Бадди ю эн олд мэн по мэн, пледин виз ю айз гонна мейк, ю сам пис сам дей, ю гот мад он ё фейс, биг дисгрейз, самбоди бета пат ю бэк инто ё плейс!
И затопал ножками.
Я чуть не упала.
— Ну, давай припев вместе. Ви вилл, ви вилл рок ю-ю-ю! — топ-топ ножками, хлоп-хлоп ручками.
Я послушно повторила за боссом. Хорошо, что он не стал допевать всю песню до конца, ограничился одним куплетом. А потом взял мои ладони в свои и сказал совершенно серьёзно, улыбаясь как обычный человек, а не как чудовище:
— Спасибо, Лесь. Развеселила меня. А то я с утра злой был, как чёрт… Никого я не уволю, не переживай. Сделаешь мне кофе?
Я кивнула, не в силах больше ни петь, ни говорить.
— Только сделай по своему рецепту, ладно? Не хочу сегодня свой гуталин пить.
Я вновь кивнула. Немножко подумала и предложила:
— Пончиков заказать?
Босс тоже немножко подумал… и согласился.
В общем, шли дни. Иногда однообразные, иногда не очень. Но чаще всё же однообразные.
Разумовский продолжал называть меня на «ты», и вёл себя при этом так, словно это было нормально. И на обед приглашал.
Я ему даже про маму с папой рассказала. Так, немножко, одни только факты, без переживаний. Зачем другим людям мои переживания?
А потом, примерно через две недели после моих совместных песнопений с боссом, наша компания начала готовиться к грядущему корпоративу. Пятнадцатилетний юбилей было решено отметить в офисе из-за соображений экономии, и мне, как секретарю генерального, поручили заниматься организацией сабантуя.
Что ж, организовывать пьянку — куда лучше, чем в ней участвовать, так я считаю. Тем более что я совершенно не пью, а как показывает практика, к непьющим сотрудникам, особенно если они без машин, относятся с подозрением. И вроде времена Советского союза давно прошли, а всё равно чувствуешь себя иностранным шпионом.