Чудовище. История невозможной любви

Валентино Серена

Люсинда заглянула в зеркала. Чудовище все еще держало Гастона за шею и готово было сбросить его вниз.

— Сестры, повторяйте вместе со мной, если хотите спасти Гастона!

— Хорошо! — смилостивились Руби и Марта. — Пусть Чудовище вспомнит о временах их юности.

Голоса у них были невыразительными, бесстрастными.

— Повторите снова! — взвизгнула Люсинда. — Громче!

— Пусть Чудовище вспомнит о временах их юности! — завопили сестры.

— Вспомни о том, как вы были мальчишками и он спас тебе жизнь! Хоть на секунду вспомните друг друга! — крикнула Люсинда, а затем, взглянув на сестер, добавила: — Да не смотрите вы на меня так! Давайте, вы же можете делать это лучше!

Руби захватило то, что она увидела в этот момент в ближайшем к ней зеркале.

— Смотрите! — крикнула она. — Сработало! Он собирается отпустить его!

Чудовище схватило Гастона за шиворот и затащило обратно на крышу.

— Убирайся, — грозно прорычал Зверь, отталкивая Гастона в сторону. Сестры знали, что Гастон не уйдет. Во всяком случае, рассчитывали на это.

— Чудовище! — это была Белль. Она протянула руку навстречу зверю, который вскарабкался на башенку, чтобы поцеловать девушку.

— Нет! — взвыли сестры. — Нет!

Но прежде чем Люсинда успела придумать новую колдовскую припевку, ее сестры завизжали от радости, глядя, как Гастон вонзает свой нож в бок Чудовищу. Однако их восторг сменился страхом, когда они увидели, как Гастон, потеряв равновесие, рухнул с башни замка вниз навстречу своей смерти.

Впрочем, это было уже неважно. Гастон больше ничего не значил для ведьм, он уже сделал то, для чего был им нужен — Чудовище умирало. Умирало на руках своей возлюбленной, умирало с разбитым сердцем.

— Нужно привести сюда Цирцею! Она должна видеть это!

ГЛАВА XXVI

Волшебница

Люсинда прокралась в комнату Цирцеи и какое-то время смотрела на свою сестру. Спящая Цирцея выглядела такой спокойной и красивой! Расстегивая ожерелье на шее Цирцеи, Люсинда чувствовала в душе, что сестра будет благодарна за все, что сделали для нее старшие сестры.

Цирцея открыла глаза, затем моргнула, пытаясь понять, которая из сестер смотрит на нее сейчас с таким безумным выражением на лице.

— Люсинда, — улыбнулась сестре Цирцея.

— Цирцея, мы должны кое-что тебе показать. Что-то очень важное. Пойдем со мной.

Люсинда повела свою еще не проснувшуюся до конца сестру в соседнюю комнату. Интересно, что подумает обо всем этом Цирцея, не принимавшая участия в событиях сегодняшнего вечера?

Комнату освещало огромное количество свечей — все они были белыми и красиво отражались в расставленных повсюду зеркалах. В самом большом зеркале Цирцея увидела Чудовище.

— Что это? — спросила Цирцея, подбегая к зеркалу и кладя руку на его изящную серебряную рамку. — Он мертв?

Все ее сестры стояли рядом, сцепив пальцы, словно ожидающие похвалы маленькие девочки. Цирцея посмотрела на сосуд для гадания, потом перевела взгляд на сестер. Она чувствовала себя больной, опустошенной и бессильной.

— Это вы сделали? — Цирцея чувствовала тошноту. Сестры молчали. — Вы убили его! — крикнула она.

— Нет, это был Гастон. Это он убил его!

У Цирцеи перехватило дыхание.

— Но с вашей помощью, как я вижу! — Она сбросила сосуд для гадания со стола.

— Мы думали, ты будешь рада, Цирцея! Мы сделали это ради тебя!

Цирцея потрясенно посмотрела на сестер.

— Как вы могли подумать, что я могу хотеть этого? Посмотрите на девушку! Ее сердце разбито! — воскликнула Цирцея, глядя на отражение Белль в волшебном зеркале.

— Я люблю тебя, — сказала Чудовищу Белль. По ее щекам текли слезы.

Цирцея тоже плакала. Ее сердце переполнилось ужасом и сочувствием.

— Я никогда не хотела, чтобы все случилось именно так! — рыдала Цирцея. — Смотрите! Она любит его! Это не притворство. Я верну его! Я дам ему шанс снять проклятие.

Сестры протестующе завопили, придвигаясь к своей младшей сестре, но гнев Цирцеи отшвырнул их назад, пришпилив к стене.

— Ни слова больше, поняли! Иначе я отдам ваши голоса морской ведьме!

Люсинда, Руби и Марта знали, что магическая сила Цирцеи намного превосходила их собственную, но пока сестра была моложе, они еще могли справляться с ней. Теперь, похоже, эти времена прошли.

Ведьмы были слишком напуганы, чтобы заговорить. Они были похожи на сломанных кукол — смотрели, застыв в безжизненных странных позах, а Цирцея тем временем продолжала отчитывать их:

— Я верну его назад! Я верну его к жизни, поняли? Если он тоже любит Белль, проклятие потеряет силу. А вы даже не пытайтесь мне помешать!

Сестры продолжали висеть пришпиленными к стене, не в силах — или не желая — ни пошевелиться, ни молвить слово.

— Никогда впредь не связывайтесь с Принцем или Белль! Если посмеете сделать это, я исполню то, что обещала, — отдам ваши голоса Урсуле, и вы больше никогда не сможете колдовать!

Сестры только смотрели на нее выпученными глазами и, как приказала Цирцея, молчали.

ГЛАВА XXVII

Счастливый конец

Цирцея приложила ладонь к поверхности зеркала, в которой отражалась плачущая над мертвым телом Чудовища Белль. Бедная девушка думала, что навек потеряла своего любимого.

— Не потеряешь, если я смогу помочь, — сказала Цирцея, направляя свою магическую силу. Розовые и серебряные огоньки окружили тело Чудовища и подняли его в воздух. Оно извивалось, меняясь в мерцании огней. Это был уже не зверь, а юноша, которого Цирцея знала когда-то — казалось, тысячу лет назад. Принц. Его лицо больше не было искажено гневом, тщеславием, жестокостью. Цирцея видела, что душа Принца стала совершенно иной.