Чудовище
Шрифт:
— Я хотел разделить с тобой что-то, что мне нравится. — Все еще удерживая ладонь на моем лице, он поднимает взгляд вверх. — Звезды. Это все, что у меня есть. По ночам, когда на небе появляются звезды, я чувствую себя как дома.
Он опускает руку и прикусывает губу, нахмурив брови. Я стою и жду, потому что Джеймисон ни для кого не открывается. Я надеялась, что стану первой.
— Я не помню своих родителей. С трех лет я жил в приемных семьях. Я не был одним из тех детей, что сидят у окна и ждут, когда появятся родители и заберут их. Я знал, что это никогда не произойдет. Я жил во многих местах.
Он выглядит смущенным от последнего признания, но я только улыбаюсь.
— Это не особо отличается о того, как на них загадывают желания.
Джеймисон краснеет.
— В любом случае, я просто подумал, что ты захотела бы увидеть, какой отсюда открывается вид.
— Он прекрасен, — говорю я. И именно это я и имею в виду. — Джеймисон?
— Да, Джулс.
— Значит ли это, что мы друзья?
Он улыбается, и я понимаю, что улыбаюсь в ответ.
— Да. Ты мой единственный друг.
И я бы не соврала, если бы сказала, что мое сердце от этого едва не лопнуло.
Часы на моей прикроватной тумбочке показывают, что уже третий час ночи. С отяжелевшими веками я моргаю и пытаюсь понять, почему, во имя Господа, я проснулась посреди ночи. Я перекатываюсь на живот, зарываюсь головой под подушку и расслабляюсь, пытаясь снова уснуть.
— Вон там.
Я переворачиваюсь на кровати. Звуки чьих-то голосов под моим окном вынуждают меня скинуть покрывало и ринуться к окну. В первый момент я не вижу ничего кроме темноты, когда высовываюсь из окна, глядя на угол дома. Я жду, пока мои глаза привыкнут к темноте, и продолжаю выглядывать в окно. Вокруг ничего необычного.
Отвернувшись, я возвращаюсь к кровати, а потом останавливаюсь в шаге от нее. Покусывая ноготь, я пытаюсь понять, слышала ли я это во сне, или это был реальный голос, донесшийся с улицы. Я возвращаюсь к окну, открываю его и снова выглядываю. Снаружи ветрено, деревья шумят. Наверное, это был этот звук. Просто шум деревьев.
Я кладу руки на раму, чтобы закрыть окно, когда замечаю тень, бегущую к гостевому домику. Я еще больше высовываюсь из окна, чтобы лучше видеть. Там еще одна тень. Куртки синего с золотым цвета моей частной школы попадают в поле моего зрения. На спине одной из них написано ЛеГум.
Я быстро пересекаю комнату. Так быстро, как только могу, я бегу по коридору и спускаюсь по лестнице. Я не знаю, что понадобилось Гэвину и его друзьям в гостевом домике, но это точно не к добру.
Я должна предупредить Джеймисона.
Босыми ногами я ступаю на острые камешки подъездной дорожки. Воздух холодный, но мои оголенные руки даже не чувствуют этого, потому что во мне бушует адреналин.
С грохочущим сердцем я бегу в сторону гостевого домика и врезаюсь в кого-то, кто
Я резко падаю на задницу и прежде, чем успеваю даже почувствовать боль, поднимаю глаза и вижу Гэвина, стоящего прямо передо мной. Его глаза в ужасе округляются. Рот приоткрывается, и он выглядит так, будто вот-вот обмочит штаны, когда кто-то кричит:
— Давайте выбираться отсюда!
Гэвин медлит какую-то секунду, а затем бежит так быстро, как только может, вниз по подъездной дорожке и дальше, за территорию моего дома. Я наблюдаю за тем, как он бежит, не понимая, от чего, черт возьми, он может так быстро убегать.
Вдруг, внутри гостевого домика разливается яркое свечение. Я присматриваюсь и вижу, что со стороны гаража надвигается оранжевое свечение.
Огонь.
Я вскакиваю на ноги и спешу в сторону огня. Как только открываю дверь, я вижу, что огонь поглотил большую часть гаража. Я быстро осматриваюсь в поисках огнетушителя, прохожу к противоположной стене, выискивая ярко-красный баллон. Я проверяю шкафчики, стол и территорию около ванной комнаты. Я даже заглядываю под отцовскую машину. Я тяну себя волосы, не знаю, что делать. Огонь разгорается, поднимаясь по стенам дома.
Воздух становится более плотным, отчетливо ощущается запах угарного газа. Я бегу вверх по лестнице к комнате Джеймисона и тарабаню в дверь.
— Джеймисон!
Я не даю ему возможности ответить. Открываю дверь и практически вваливаюсь в комнату. Свет выключен, кровать заправлена. Его здесь нет.
Крыша.
Я пересекаю комнату, вылезаю из окна и забираюсь на лестницу, а по ней вверх на крышу. Когда добираюсь до самого верха, я выдыхаю. Не потому, что оказываюсь вне опасности, а потому, что понимаю, что сдерживала дыхание. И теперь, кажется, что моим легким отчаянно не хватает воздуха. Мое дыхание сбивчивое. В груди жжет.
Его здесь нет.
Я разворачиваюсь и спускаюсь по лестнице. У меня трясутся руки, весь путь вниз я призываю себя держаться за перекладины как можно крепче.
Когда я пробираюсь в окно, чувствую, что жар огня уже добрался и сюда. По ту сторону двери разрастаются языки пламени. Вокруг все в дыму. Дышать становится тяжелее. Вернуться обратно в гараж уже не получится. Высота двух этажей не маленькая, но мне придется выпрыгнуть в окно.
Перелезая через окно, я ставлю ноги на карниз, когда мое внимание привлекает стон с пола возле кровати. Я спускаюсь с подоконника и падаю на пол.
— Бадди. — Я тяну его за ошейник и пытаюсь заставить его встать. — Тебе придется подняться, приятель. — Он поднимает голову, а потом опускает ее обратно на пол. — Пожалуйста, ты должен встать. Я не могу тебя бросить, — рыдаю я.
Я наклоняюсь, чтобы поднять Бадди, но мне приходится остановиться, когда я начинаю кашлять. Мое гордо горит, когда воздух попадает в легкие. Кашель отступает, поэтому я просовываю руки под Бадди и поднимаю его.
Я делаю один шаг, но он слишком тяжелый, поэтому я отшатываюсь назад. По моему лицу стекает пот, футболка мокрая насквозь, а предплечья — будто желе. Мои силы начинают иссякать, а сознание отключаться, когда появляется головокружение. Комната начинает вращаться. Я делаю еще один шаг вперед. Потом шаг в сторону.