Чудовищная ложь

Найт К. А.

Ария в ужасе поворачивается ко мне, прежде чем они хватают ее.

— Я вернусь, — обещает она. — Будь храбрым, моя пара, будь сильным. Не давай им повода причинить тебе боль.

— Я освобожу нас, — рычу я.

Вырвавшись из их хватки, Ария обхватывает мое лицо и быстро целует меня.

— Нет, это сделаю я. Доверься мне, Акуджи. Останься в живых.

Арию отрывают от меня и вытаскивают из комнаты, когда я выкрикиваю ее имя. Сердце разрывается от решимости, которую я вижу в глазах Арии, зная, что она идет на смерть ради меня.

? 34 ?

АРИЯ

Я

оставляю свое сердце с Акуджи, чувствуя, как его взгляд буравит меня, когда его рев следует за мной по коридору. В конце концов, я сопротивляюсь в их хватке. Талия поворачивается ко мне со страхом в глазах, когда ее тащат по левому коридору.

— Держись! Я вытащу нас отсюда! — кричу я ей вслед.

— Мне жаль! — кричит она в ответ, прежде чем исчезнуть, и я остаюсь наедине с ними - наедине с людьми, которых начинаю ненавидеть. По крайней мере, с монстрами, что видишь, то и получаешь. Если они злятся на тебя, они скажут тебе об этом прямо. Если они ненавидят тебя или хотят твоей смерти, ты узнаешь, и они будут действовать в соответствии с этим. У монстров нет никаких хитрых игр, скрытых слов или мотивов.

Они жестоки, но честны.

В отличие от них, больные, извращенные люди берут все, что хотят, и делают все, что хотят, без оглядки. Они позволяют нашим людям голодать, пока ставят над ними эксперименты, причиняют боль всему и всем, кому захотят, без всяких последствий.

Пока что.

Скоро они поймут, что связались не с тем беспризорником, потому что мне есть что терять, есть что любить, а они хотят отнять это у меня. Я не позволю им забрать его у меня.

Меня ведут в одну из лабораторий за углом. К счастью, здесь нет мертвых монстров, только пустой стерильный стол, на который меня заставляют лечь. Пока что я слушаю их, играя в долгую игру. Я не смогу сбежать без всей своей семьи.

А значит, нужно играть по-умному и делать то, что мне говорят... по крайней мере, пока. Я стискиваю зубы, когда у меня берут кровь, снимают отпечатки пальцев и сканируют глаза. Помещают в аппарат и проверяют сердце. Они даже проверяют зубы. Каждый сантиметр меня исследуют и прощупывают.

Я устала, но и в ярости. Они обращались со мной как со скотом, как с кем-то ущербным, и я запомнила их лица, когда они работали вокруг меня, едва удостоив взглядом. Они умрут первыми. Черт, я даже позволю Акуджи разорвать их на кусочки за то, что они тронули меня.

Спустя несколько часов меня снова ведут, но уже по левому коридору, а не по правому. Здесь находятся другие металлические камеры, но я не могу ни слышать, ни видеть их. В конце коридора дверь камеры стоит открытой, снаружи стоят охранники, и меня заталкивают внутрь. Я поворачиваюсь, чтобы крикнуть им, но тут замечаю Акуджи. Он прикован к стене и сходит с ума, но когда видит меня, останавливается и успокаивается, чернота снова проникает в его глаза. Дверь захлопывается, и через минуту цепи расстегиваются. Акуджи освобождается, не заботясь о своей травме, перекидывает меня через плечо и бросается в темный угол камеры, где обнимает меня, пряча от всех спиной к двери. Он везде касается меня, а хвостом обвивается вокруг меня, словно боится, что они снова меня заберут.

— Я здесь, тише, я здесь. Я в порядке, — говорю я ему снова и снова, поглаживая его лицо, рога и грудь, пытаясь его успокоить. Его рычание переходит в низкое урчание,

и он зарывается лицом в мою шею, вдыхая. Когтями сжимает меня до боли, но это лучше, чем холодные прикосновения ученых, поэтому я с удовольствием их впитываю.

— Я мог потерять тебя, — наконец шепчет Акуджи через некоторое время. Я крепче прижимаюсь к нему и закрываю глаза.

— Но ты не потерял. — Отстранившись, я прижимаюсь к его лицу. — И никогда не потеряешь, но, Красный, мы должны играть по-умному. Нам нужно выбраться отсюда и забрать всех с собой. У них здесь в каждой камере сидят монстры, которых обижают, используют и многое другое... Даже дети. — Раздается рычание, и я киваю. — Мы должны освободиться, но придется хорошенько все продумать. Пока выжидать и оценивать лучший выход. Мы все уходим или никто.

— Говоришь как настоящий лидер, — говорит Аку, переворачивая нас так, что я оказываюсь под ним. Его хвост пробирается между моих бедер и раздвигает их, поглаживая мою киску через джинсы. Я откидываю голову назад со вздохом.

— Мы не можем, это им на руку, — протестую я, даже приподнимая бедра, чтобы дать ему лучший доступ. Аку покусывает мою губу, а затем шею, сильнее впиваясь, пока я не выгибаюсь под ним.

— Мне нужна моя пара, — говорит он с хрипотцой. — Мне нужно чувствовать тебя под собой, чтобы знать, что ты в порядке. Пусть они катятся к черту. Пусть смотрят, если хотят. Я убью их всех, прежде чем мы уйдем, но ты моя, и ты нужна мне.

Отчаяние в его голосе заставляет меня расслабиться. Он прав - я тоже нуждаюсь в нем. Они могут смотреть, мне все равно. Я не стыжусь своей потребности в моем мужчине, в моем чудовище.

— Я не буду мягким, Ария, не в этот раз. Не тогда, когда я так близко подошел к тому, чтобы потерять тебя. Мне нужно чувствовать, как ты обхватываешь меня и слышать, как ты кричишь мое имя, — рычит Аку, покусывая мою шею. Его глаза освещают комнату красным светом, показывая, как близко он находится к краю.

Я принимаю его с распростертыми руками и ногами, крепко обнимая его.

— Тогда трахни меня, Акуджи, потому что мне это тоже нужно.

Мне нужно почувствовать его, чтобы знать, что он жив, и ощутить нашу связь, пока наше будущее висит на волоске.

Нежно целуя меня, несмотря на свои слова, Акуджи откидывается назад и срывает с меня джинсы, а затем отбрасывает их в сторону. Его когти хватают мою рубашку, но я предупреждаю его суженным взглядом, и он с рычанием задирает ее вверх, вместо того чтобы разорвать. Вместо этого Акуджи создает из нее удушающий захват, затягивая его вокруг моих рук и горла, прежде чем перевернуть меня. Задыхаясь, я с трудом пытаюсь сделать вдох из-за стеснения рубашки.

На мгновение мне становится стыдно, что они смотрят, но когда чувствую, как он обводит своим талантливым языком клитор, я вскоре забываю обо всем. Он ласкает меня им, прежде чем погрузить язык внутрь меня, и я чувствую, что пульсирую и мокрая. Акуджи вытаскивает язык из моей киски и скользит выше, а затем у меня округляются глаза, и я перестаю дышать.

Он проводит раздвоенным языком по моей заднице.

Неловкий стон срывается с моих губ, когда Аку лижет и облизывает мою задницу, прежде чем погрузиться внутрь. Я не могу остановить непристойные движения бедер, особенно когда он вводит свой язык полностью в мою задницу и я чувствую его острые клыки по обе стороны от моей чувствительной кожи. Хныча, я обмякла, когда Аку вытащил его из меня. Он захватывает мои бедра своими когтями, и мгновение спустя я чувствую его член у своего входа.