Чукчи. Том II. Религия
Шрифт:
Сын их сделал ошибку при обряде заклинания диких оленей. Сразу же после этого он заболел. Старик решил, что kelet взял мать вместо сына. Старухе, очевидно, не понравилось предположение, высказанное ее мужем, и она отказалась отвечать на вопросы о месте похорон. Старик пытался уговорить ее, повторяя: «Будь рассудительна. Дай этому кончиться. Ты задерживаешь обряд». Когда, наконец, труп ответил на вопрос, присутствующие побоялись спрашивать у рассерженной покойницы о своем будущем и тотчас же вынесли тело из шатра.
В большинстве случаев труп выносят не через вход, а просовывают под покрытие с задней стороны шатра, после чего все следы этого импровизированного выхода поспешно уничтожаются, чтобы покойник не мог
После того, как тело вынесут из шатра, его несут к обычному входу в шатер. Нарту, на которую кладут покойника, устанавливают слева от входа. Тело покойника тщательно привязывают к нарте новым ремнем. Нарту ставят передком ко входу, а задним концом по направлению выбранной дороги.
Если возможно, для похорон берут новую нарту или же выбирают самую лучшую из имеющихся. Все сломанные и починенные части ее должны быть заменены новыми, принимая во внимание длинное путешествие, которое предстоит совершить умершему. Под нарту подкладывают два длинных шеста, так чтобы нарта могла легко скользить по ним взад и вперед. Затем вновь начинается гадание. Всякая задержка в движении нарты по шестам считается неблагоприятным или отрицательным ответом. Легкое, быстрое движение означает утвердительный, благоприятный ответ.
Предметы, предназначенные для личного употребления умершего, привязывают к нарте. Затем запрягают оленей. Руководитель шествия садится верхом на нарту, и процессия трогается.
На похоронах у богатых чукоч бывает от пятнадцати до двадцати нарт, в то время как бедного человека провожают на одной-двух нартах только самые близкие его родственники. Труп человека, которому предстоит «итти пешком», везут на нарте устроителя похорон. Провожатые в этом случае должны, конечно, итти пешком.
Укладывание трупа
По прибытии на место, избранное покойником, выбирают ровную площадку и, отмерив на ней кусок, соответствующий размерам человеческого тела, окружают его камнями, образуя вытянутый овал. Один конец овала обращен к полночи. Противоположный его конец оставляют открытым. Это сооружение из камней называется «погребальной оградой» (palakwun). Иногда для «ограды» считается достаточным положить три камня. Один кладется около головы трупа, а два других по одному у каждого плеча. В этом случае камни должны быть больших размеров. Если в данной местности нет камней, как, например, среди тундры, отдаленной от берегов рек, то загородку делают из трех коротких плашек, расположенных так же, как три большие камня простой «ограды мертвеца».
Нарту с трупом ставят передком по направлению полночи. Затем выпрягают оленей и четырьмя ножами, одновременно с обоих боков, убивают их. Сразу же после того как олени падают, на них снова надевают упряжь, причем хомут надевают не с левого, а с правого плеча. Распорядитель похорон, сидя на нарте верхом на трупе, сильно дергает вожжами и погоняет убитых оленей кнутом. Он везет покойника в страну мертвых. Присутствующие на похоронах ободряют его восклицаниями: «Торопись! Поезжай быстрее!» Когда олени брыкаются, находясь в состоянии агонии, присутствующие восклицают: «О, они едут очень быстро». Распорядитель похорон говорит: «Я доехал до края земли мертвых». Когда олени перестают дергаться, распорядитель похорон объявляет: «Мы приехали». Если олени перед смертью помочатся, то это считается добрым знаком для живых.
С убитых оленей снимают упряжь. Затем труп поднимают с нарты и кладут, не развязывая ремня, на землю внутри «погребальной ограды», головой к северу. Возле трупа разбрасывают по земле кусочки сала, начиненных кишек, принесенные специально для этой цели. Оленей обдирают и мясо их разрезают на тонкие ломти. Кости ног разламывают теслом, рога снимают вместе с теменной костью. На земле в ногах у трупа кладут две жерди от шатра. Эти жерди служат покойнику как деревянные ноги, которыми он пользуется в стране мертвых. Обычно это бывают те же шесты, которые были подложены под полозья нарты во время гадания. В случае необходимости эти шесты могут быть заменены длинными палками, срезанными в лесу. Затем несколько провожатых подходят к покойнику и приготовляют его к следующей стадии похоронного обряда. Перед этим каждый из них три раза каркает, подражая ворону, или лает, как лиса. Это делается для того, чтобы скрыть себя от kelet и выдать себя за воронов или лисиц.
Провожатые принимаются развязывать ремень и разрезать одежду покойника. Каждый кусок одежды они заменяют куском мяса до тех пор, пока все тело не будет покрыто этим новым покровом. Лицо покойника закрывают двенадцатиперстной кишкой. Затем отрезают длинный кусок ремня. «Защитник» обвязывает его вокруг собственного пояса и уносит его домой, где произносит над ним особое заклинание. Из-под трупа вытаскивают куски одежды, разрезают их и складывают с правой стороны. Около трупа кладут самые необходимые предметы — трубку, нож и т. п. Интересно отметить, что среди предметов личного употребления покойнику часто оставляют маленькое деревянное изображение байдары. Чукчи говорят, что байдара может послужить мертвецу в той части дороги, которую приходится совершить по воде. Однако при жизни оленным чукчам очень редко приходится пользоваться байдарами, по крайней мере тем из них, которые живут внутри страны.
Нарту и упряжь также ломают и режут, складывая все в общую кучу. Мне говорили, что нарту можно оставить и неизломанной. Ломают ее лишь для того, чтобы русские или тунгусы не забрали ее с могилы. И действительно, я знаю случаи, когда люди из «чужих» племен присваивали себе нарты и другие предметы, которые были оставлены возле трупа неизломанными. Один казак из района нижней Колымы рассказывал мне, что во время одной из своих поездок по тундре он взял себе с могилы чукотской женщины чашку с блюдцем и железный скребок. На следующую ночь женщина явилась к нему во сне и потребовала свои вещи. Казак был до того напуган этим сном, что возвратился к месту погребения, от которого он уже отъехал на 40 километров, и отдал покойнице украденные вещи. Обрусевшие туземцы из Колымского района, сопровождавшие меня, несколько раз пытались унести что-нибудь годное для употребления с чукотских могильников, и мне было не легко удержать их. На стойбищах Чукотского полуострова и в приморских поселках не приходится опасаться, что предметы, оставленные мертвому, будут унесены. Жители этой местности все вещи оставляют возле покойника неизломанными, как это делают и многие другие первобытные народы. Трупы оленей оставляют на могиле. На некотором расстоянии от головы трупа кладут две связки рогов, по одной с каждой стороны.
Затем «защитник» или ближайший родственник умершего вспарывает грудь и живот у трупа. Он пользуется при этом длинным ножом, стараясь не дотронуться до трупа руками, хотя на руках у него надеты перчатки специальной формы. Эти перчатки имеют только три пальца. Двумя взмахами ножа крест-накрест «защитник» вскрывает грудь покойника и открывает внутренние органы. Затем он разрезает печень и сердце покойника и, внимательно осмотрев их, объявляет присутствующим вероятную причину смерти. Однажды в моем присутствии «защитник» сказал: «Печень очень больная: сердце наполнено гноем. С такими внутренностями, конечно, невозможно было прожить хоть немного больше». В другой раз «защитник» объявил: «Печень выглядит совсем сухой, сердце сжалось так, что стало совсем маленькое, как комочек. Этот человек умер от страха или от отчаяния, так как на него напали kelet».