Чукчи. Том II. Религия
Шрифт:
Представление о людях, умирающих дважды, существует также и среди других первобытных народов. [278] «Гренландцы сожалеют о тех душах, которым приходится в непогоду переходить ужасные горы, лежащие на пути в иной мир. Такие души умирают во второй раз, и от них ничего не остается». [279]
Однако разница между добрыми и злыми мертвецами у чукоч несколько иная, чем в воззрениях других племен, и она только подчеркивает основное противоречие.
278
См. Тэйлор. Первобытная культура. II, стр. 22.
279
D. Crantz, Qreenland, стр. 259.
Представление о мертвых как о злых, вредоносных существах более распространено, чем вера в охраняющую силу умерших предков. [280]
Страх перед мертвецами и необходимость принимать различные предосторожности против их возвращения так глубоко вкоренились в сознание чукоч, что находят выражение даже в играх детей. В приморских селениях я наблюдал игры мальчиков на развалинах землянок. Один мальчик изображает мертвеца. Его товарищи обвязывают его ремнем и тащат на место предполагаемого погребения. Через некоторое время он превращается в kelь и приходит обратно в шатер. При этом он издает страшные крики и гримасничает. Один из мальчиков назначается шаманом. Он бьет в воображаемый бубен. Тогда kelь начинает действовать как дух шамана, отвечая «отдельными голосами» на его песни и призывы.
280
По сообщениям многих чукоч, даже духи ближайших родственников, желающие добра живым, могут принести только вред и несчастие.
Особенно вредоносным считается мертвое тело, даже маленькая частица его. Частицы, взятые от мертвого тела, употребляются, как уже сказано, для изготовления «порчи». Человек, идущий по тундре и увидевший труп, подвергается опасности навлечь на себя несчастие. Если он вернется обратно и отправится по прежней дороге, труп пойдет следом за ним, вскоре перегонит его и преградит дорогу. Тогда уже человек едва ли может спастись. Мертвец действует как kelь iwmetum («дух падучей [„черной“] болезни»). Он насылает на человека припадки жестоких конвульсий. Представление о мертвеце как о «духе» черной падучей болезни возникло, вероятно, в связи с верованием, согласно которому этот дух также живет в открытой тундре. Он подстерегает случайных прохожих и преследует их неспешно, но очень настойчиво.
Однако наряду с вышеописанными представлениями о мертвецах у чукоч существуют и другие, совершенно противоположного характера.
Чукчи называют покойника «древний» (peneelьn) [281] или «главный житель» (eun-remkьn). Место, где лежит тело умершего, считается его постоянным жилищем. Разбивка стойбища вблизи от такого места не влечет за собой несчастий. Также и одинокому путнику, остановившемуся на ночь возле жилища «главного жителя», последний не причиняет вреда и даже, наоборот, может защитить его от нападения kelet. Во многих чукотских сказках «главный житель» отгоняет злых духов от стойбища и учит людей необходимым предосторожностям против них. В большинстве случаев он является предком или близким родственником жителей стойбища.
281
У коряков, согласно фонетическим изменениям, — peninel’?n. Это слово очень близко к произношению его у чукотских женщин. В чукотском языке существуют произношения мужское и женское. Последнее ближе к произношению коряков.
В одной сказке говорится о юноше, обратившемся за помощью и покровительством к трупу своего отца. Труп сказал: «Я не могу держать тебя возле себя. Я распался на части. В моем доме очень холодно». Затем отец-«дух» научил юношу, как заполучить в жены молодую дочь богатого оленевода. В другой, очень типичной и широко распространенной сказке молодая девушка нашла на тундре череп и принесла его домой. Она положила череп в свой вещевой мешок и время от времени вынимала его и улыбалась ему. И череп тоже смеялся. Через некоторое время мать девушки обратила внимание на необычное поведение своей дочери и подсмотрела у нее череп. Все члены семьи в ужасе бежали со стойбища, оставив девушку на произвол судьбы. Девушка начала плакать, стоя перед черепом. Она толкнула его ногой. Череп ушел отыскивать свое тело и вскоре вернулся в виде красивого юноши. Он привел с собой большое стадо оленей и много нарт. После этого они жили счастливо и хорошо. Эта сказка изображает мертвеца как существо опасное и страшное, но способное помочь и защитить избранника.
Похоронный обряд у оленных чукоч
Сразу же после смерти с умершего снимают всю одежду, включая ожерелья и амулеты, и кладут его во внутренний полог. Подстилкой и покрывалом служат покойнику две шкуры, повернутые мездрой внутрь. Считается неприличным «показать мертвое тело дневному свету», в особенности лицо или гениталии. Обитатели шатра удаляются из полога. Однако один человек должен остаться возле трупа, так как покойник может встать и причинить вред людям. Этот взгляд противоречит вышеприведенному утверждению чукоч, что покойник — «добрый, хороший», пока он находится в шатре.
Похоронный обряд совершается на следующий день после смерти. Ночью перед похоронами возле трупа должны остаться два человека. Одни человек не согласится остаться, боясь, что труп в темноте сурово обойдется с ним. С момента смерти и все время, пока труп находится в шатре, один из членов семьи должен особым способом бороться против злой силы умершего. Этот человек называется «защитником» (tanom??lьn). «Защитником» может быть как мужчина, так и женщина. Для проведения этой главной части обряда похорон часто приглашают специального «знающего человека».
В первый день «защитник» только раздает каждому из обитателей стойбища новые амулеты, обычно сделанные из обрывков сухожилий. Амулеты эти обвязываются вокруг мизинца или вокруг кисти правой руки. Обряд начинается с одевания тела в смертную одежду, которая по большей части заготовляется заранее, в особенности для стариков. Иногда же приготовляются только шкуры для этой одежды и их сохраняют в вещевых мешках. Все женщины, принадлежащие к семье умершего, принимаются как можно быстрее кроить и шить смертную одежду. В случае необходимости для одежды мертвого могут служить новые неношенные одежды из общего семейного запаса. Считается недопустимым оставить умершего в его обычной повседневной одежде, так как это будет неуважением к нему. Так делают только очень бедные люди, либо какие-нибудь исключительные обстоятельства вынуждают на это, например, если человек умер в пути, в чужой стране, среди чужих людей. На покойников-мужчин верхняя одежда не надевается. Женщину же можно одеть в ее повседневную верхнюю кухлянку, но все кисточки и украшения должны быть сняты с нее. Для смертной одежды никогда не употребляются покупные ткани.
При выборе шкур для одежды покойника предпочтение отдается белым шкурам как для мужской, так и для женской одежды. Подошвы обуви должны быть сделаны из шкуры лахтака, но отнюдь не из грубого оленьего камуса, так как олений камус не годится для ходьбы в стране мертвых. Шапка не нужна покойнику. У женщин голову прикрывают капюшоном кухлянки. К мужской меховой рубахе пришивают капюшон, отличающийся по покрою от обыкновенных чукотских капюшонов и напоминающий скорее коряцкий. С другой стороны, капюшон этот похож на большой капюшон детской одежды. Чукчи называют иногда покойника «человек с капюшоном». Это название применяется также и к детям. По большей части одежда делается двойная, но это не является обязательным. Чулки и нижние штаны часто не надевают.
Шкуры, употребляемые для одежды покойника, не должны быть окрашены ольхой. Это напоминает запрещение употреблять ольху во время охоты на различных зверей. Одежду шьют нитками из нечерненых сухожилий, в то время как сухожилия, употребляемые для шитья одежды живых людей, обычно зачернены сажей. На нитках нельзя завязывать узлы, так как каждый узел означает смертельную опасность для кого-нибудь из членов семьи. Смертную одежду покойника раскладывают на шкуре, прикрывающей тело. К одежде прибавляют для мужчины нож в новых ножнах, копье, лук со стрелами, точильный камень в кожаном футляре, трубку и кисет с табаком, чашку или миску и три маленьких мешка для провизии; для женщины вместо копья и лука кладут скребок и рабочий мешок с иголками и наперстком.