Чумные истории
Шрифт:
Брюс порылся в маленьком шкафчике, откуда достал маленькую воронку из белого пластика. Джейни попробовала воткнуть ее в трубку, но трубка оказалась уже.
— Черт. Придется сначала расширить конец трубки.
Она взяла ножницы и сделала несколько надрезов. Воронка аккуратно вошла внутрь. Брюс нашел белую липкую ленту и обмотал их в месте соединения.
— Отлично, — решительно сказала Джейни. — Теперь давай затолкаем это в нее.
Брюс осторожно приподнимал Кэролайн, а Джейни вела самодельный зонд по пищеводу. Когда трубка благополучно была
Потом они стояли и смотрели, как серая масса сползала по пластиковому прозрачному зонду внутрь Кэролайн. Когда последняя капля оказалась в воронке, Джейни смешала следующие «четыре щепотки» и отправила следом. По очереди они смешивали и выливали в воронку снадобье до тех пор, пока не использовали весь порошок. После кашицы Джейни несколько раз влила в воронку воды, чтобы смыть жизнетворной влагой все оставшиеся на стенках крупицы.
Потом она села на край кровати.
— Теперь остается только ждать, — устало сказала она и подперла подбородок ладонями. — Выдохлась. Хочу спать и ничего больше.
Джейни легла с одного боку Кэролайн, Брюс с другого. Они согревали своим теплом женщину, изменившуюся сейчас почти до неузнаваемости, и, проваливаясь в благодатный сон, взялись за руки и слышали, как тяжело вздымается ее грудь. Когда они проснутся, тогда и узнают, действительно ли «четыре щепотки» не хуже, чем собачья шерсть.
Когда слабый голос позвал Джейни по имени, она решила, что это ей снится.
Оторвав голову от подушки, она приподнялась на локте. Кэролайн неподвижно лежала посередине между ней и Брюсом, но глаза у нее были открыты.
Джейни быстро вскочила и тряхнула за плечо Брюса.
— Брюс! — сказала она. — Проснись! Она заговорила! Господи, неужели получилось!
Голос Кэролайн был не громче мышиного писка.
— Где мы? — спросила она.
Джейни взяла ее за руку.
— Ш-ш, — сказала она. — Если больно, не разговаривай.
Но Кэролайн не умолкла:
— Кажется, я разболелась всерьез. Мне снилось такое…
Стоило им заговорить об этом, как они не заметили, что прошел почти час, и только тогда удалось воссоздать примерную картину того, что произошло. Они успели испугаться и поплакать, и с облегчением перевести дух, и впасть в истерику, и ощутить невероятную радость, оттого что им всем удалось сквозь это пройти и остаться относительно невредимыми. Они выясняли подробности, интересуясь каждым неожиданным поворотом судьбы.
— Я выдохлась, — наконец объявила Джейни, когда они все выяснили.
— А я хочу есть, — сказала Кэролайн, чем несказанно обрадовала свою опекуншу.
Готовя в кухне с Брюсом вдвоем для своей пациентки самый обыкновенный завтрак, Джейни обратила внимание на цифровой календарь на стене. Какая-то мысль мелькнула при взгляде на дисплей, но Джейни, слишком занятая, не успела сосредоточиться. Она уже была готова вернуться к Кэролайн и приятным хлопотам, как вдруг снова почувствовала тревожный укол, и вскоре ее осенило.
Тяжело она оперлась о стол.
— Господи, сегодня ровно четыре недели с тех пор, как Кэролайн здесь! Ей грозит отпечаток!
Джейни была готова немедленно складывать вещи.
— Мы должны успеть улететь сегодня же!
— Джейни, это смешно. Она больна. Ее ни за что не пропустят в самолет. А если они узнают, что произошло, ей грозит пожизненная изоляция.
Джейни была в отчаянии.
— У меня тоже не снят отпечаток.
Уставившись на нее, он даже поставил поднос на стол.
— У тебя сняли параметрический отпечаток в Лидсе.
— В Лидсе они сняли отпечаток у Этель Мерман, а у Джейн Элизабет Галлахер Кроув нет! Что делать? Если мы ничего не придумаем, нас вот-вот арестуют.
— Черт! — выругался Брюс. — Не знаю, сработает или нет, но кое-что я сделать могу.
Он вышел и отправился в кабинет, где без промедления загрузил компьютер. Введя свой защитный код, он вошел в институтскую сеть, что делал почти всегда, прежде чем выезжать на работу, чтобы уточнить расписание на день. Никому не приходило в голову его в чем-нибудь заподозрить. Впрочем, до сих пор он ограничивался самыми простыми запросами. То, что он решил сделать сейчас, тянуло на преступление, еще одно в длинном списке тех, что он уже совершил.
— Я хочу приписать Кэролайн чей-нибудь отпечаток. А потом попытаюсь переименовать твой, так чтобы он стал действительно твой и ты могла уехать из Англии. В крайнем случае, выиграешь немного времени.
— Ты действительно можешь такое сделать?
— Я, можно сказать, почти единственный теперь, кто это может сделать.
Он пробежался по клавиатуре и включил поиск подходящего отпечатка, который сгодился бы для Кэролайн.
— Когда тебя отпустил «компудок»?
— Примерно в полдень.
— Тогда, значит, если ты сегодня в полдень не выедешь из страны, то приказ о твоем задержании будет принят и разослан по всем отделениям биополиции. Мы должны успеть перевести стрелки.
— Откуда ты знаешь, может быть, та, чей отпечаток ты хочешь позаимствовать, тоже сейчас где-нибудь путешествует? Или ты хочешь сделать что-то другое?
— Я хочу позаимствовать данные у женщины, которой уже нет. Благодаря проекту, над которым мы собрались работать, у меня доступ к базе в десятки тысяч данных. Не все британцы, так что у нас есть возможность добыть поистине уникальный отпечаток.
Джейни вспомнила свою дочь. Бетси, и твой отпечаток болтается по Мировой сети…
Она вдруг успокоилась и тихо произнесла:
— Не знала, что такие данные можно «добыть».
Брюс был сейчас слишком занят, к тому же нервничал из-за того, что ему предстояло сделать, и потому откликнулся лишь кратким замечанием:
— За последние несколько лет наш институт купил права на доступ в исследовательских целях к нескольким миллионам файлов. В том числе американским. В целях безопасности…