Чумные истории
Шрифт:
«Бетси!» — молча вскрикнула Джейни.
— Брюс, ты рассказывал мне в Лидсе, что можешь заставить отпечаток двигаться… Можешь мне показать?
Он поразился тому, что она вдруг проявила интерес к техническим деталям, в особенности в тот момент, когда времени у них было катастрофически мало. Но что-то в ее голосе было такое, что он оторвался от компьютера.
— Можешь мне найти один отпечаток? — настойчиво попросила Джейни.
Тут он понял. Понял, о чем она думает.
— Джейни, —
— Брюс. Пожалуйста. Я просто хочу еще раз ее увидеть. Она была такой маленькой, а я даже не успела с ней попрощаться.
— Джейни. Прошу тебя, не нужно. Она умерла. Даже если ты ее увидишь и попрощаешься, она не услышит тебя. И мы купили не имена, а просто безымянные отпечатки. Возможно, я даже не сумею ее отыскать.
— Разве нельзя попробовать? — взмолилась она.
Брюс тяжело вздохнул, понимая, что наверняка пожалеет об этом. Однако ему не хватило духа отказать.
— Хорошо. Назови дату, место и время смерти. Потом мне нужна информация о физических данных.
Ей стало больно, но она заставила себя мысленно представить себе свою дочь.
— Темные волосы, голубые глаза, — с тоской сказала она. — У нее были очень красивые глаза, с длинными темными ресницами. Я так завидовала ей из-за этих ресниц…
Она замолчала и закрыла глаза, вспоминая лицо дочери.
— Продолжай, — тихо сказал Брюс.
— Рост примерно пять футов и шесть или семь дюймов. Может быть, даже восемь. Она быстро росла в том году. Стала похожа на жеребенка. Сплошные ноги и энтузиазм. Но уже начинала становиться похожей на женщину. Талия начала появляться, грудь немного округлилась… Помню, как она надевала купальник, почти бессознательно… Тело было ей будто чужое. Для меня она была прекрасна…
Брюс взглянул на часы.
— Сколько она весила, знаешь или нет?
— У нее был средний вес. Фунтов примерно сто двадцать пять. Не тощая, не толстая. Как раз такая, как надо.
— Мне нужна дата, время и место смерти, и можно запускать поиск, — сказал он. — Если ты, конечно, помнишь.
— Если я помню, — тихо сказала Джейни. — Я никогда не смогу их забыть.
Брюс ввел в программу названные Джейни данные и включил поиск. В ожидании результатов он сказал:
— Уверена ли ты, что ты хочешь этого?
— Абсолютно, — сказала она без малейшего колебания.
Компьютер отрапортовал о конце поиска.
Набрав новую команду, Брюс сказал:
— Я все же не могу сказать точно, она это или нет.
Джейни улыбнулась:
— Думаю, я ее узнаю.
На экране появилось изображение юной девушки. Вид у нее был такой, что Брюс сказал бы, что она спит. Сходство с матерью было поразительным.
Джейни
— Это Бетси, — спокойно сказала она. — Какая же она была красивая!
Она протянула руку и нежно погладила монитор.
— Бетси, — прошептала она. — Девочка моя.
Она оглянулась на Брюса:
— Можешь сделать так, чтобы она улыбнулась и открыла глаза?
Он взглянул на часы на стене.
— Можно попробовать. Но я еще только-только научился этим управлять. Не знаю, получится ли…
Он впечатывал в строчку одну за другой команды.
— Только, пожалуйста, не огорчайся, если выйдет не так, как ты хочешь…
И тут будто по волшебству изображение на экране потеплело и ожило, хотя изменились лишь глаза и губы. Джейни счастливо рассмеялась сквозь слезы:
— Ах, Брюс! Это почти то же самое, что увидеть ее живую.
— Ты должна попрощаться, — мягко сказал он. — Ты хотела с ней попрощаться.
Радость погасла в ее лице, и она коснулась экрана:
— Прощай, детка…
Брюс закрыл файл, обнял Джейни и сказал:
— Нам нужно успеть найти файлы для тебя и для Кэролайн.
Джейни смахнула слезу со щеки и попросила:
— Возьми Бетси для Кэролайн.
— Ты уверена?
— Уверена. Пусть ее смерть послужит во благо.
«Так она оживет в моем сердце», — подумала она.
В одиннадцать сорок пять Брюс завершил работу и выключил компьютер.
Тридцать три
Врач лежал на соломенном ложе в домике матушки Сары, а Кэт не отходила от него и сквозь слезы смотрела, как его одолевает чума, отравляя кровь невидимым ядом, а рассудок — безумными видениями. Он метался, разбрасывал руки, будто пытаясь сбросить с себя навалившуюся болезнь, отшвырнуть ее в ночь, туда, где она без следа растворится и не сможет вернуться и терзать его дальше.
Ему снилось, что он бежит, будто раненое животное, по лесной тропе, почти не касаясь камней и корневищ, прочь от просеки, где стоял дом. Он не смел оглянуться назад, потому что знал, что стоит замедлить бег, как он немедленно попадет в цепкие руки преследователей. Но ему было страшно не знать, где погоня, и он все же повернул на бегу голову и заметил две настигавшие его фигуры. Потом он их видел еще и еще раз, и всякий раз, когда оглядывался, расстояние между ним и охотниками сокращалось, и он старался бежать еще быстрей. Он увеличивал шаг, помогая себе руками, хватая открытым ртом воздух, раздиравший ему легкие. Он спасался от погони, где впереди всех бежали Мэттьюз и Альдерон, продирался сквозь чащу, увязая в ветвях густого подлеска, который с каждым шагом становился все плотней и плотней.