Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих]
Шрифт:
— Я не грокаю в полноте, — признался Джубал. — Это затрагивает предмет, представляющий для меня весьма слабый интерес.
— Один только институт не будет разрушен. Семья.
— Вот как?
— Именно так. Вместо этого семейные отношения будут очищены, укреплены, они станут терпимыми. Точнее, это будут восхитительные отношения. Видите вон ту особу с длинными черными волосами?
— Да. Я уже имел возможность оценить их красоту.
— Она знает, что красива, и подросла на полтора фута с тех пор, как мы начали посещать церковь. Это моя жена. Чуть больше года тому назад мы грызлись между собой, как две остервенелые собаки. Она ревновала… Я был невнимателен. Она мне надоела. Да мы оба друг другу надоели, и только дети удерживали нас от развода. Они и ее одержимость. Я знал, что она не позволит мне уйти без скандала, и что мне не хватит духа вторично жениться в моем возрасте. Поэтому я прихватывал на стороне, когда бывал случай. У профессора много соблазнов, хотя частенько это выходит боком. Рут тихо бесилась. А иногда — не тихо. А потом мы пришли в церковь. — Он счастливо улыбнулся. — И я влюбился в собственную жену. Сейчас она у меня на первом месте.
Сэм говорил, сидя вполоборота к Джубалу, слова его терялись в шуме. Его жена сидела далеко от него. Вдруг она подняла голову и отчетливо сказала:
— Это преувеличение, Джубал. Я у него месте на шестом.
Муж обернулся к ней.
— Убирайся из моего мозга, красотка! У нас мужской разговор. Удели-ка лучше внимание Ларри. — Он бросил в нее хлебным катышком.
Она остановила его на полпути и метнула назад.
— Я уделю Ларри все внимание, которого он заслуживает… но позднее. Джубал, этот грубиян не дал мне закончить. Шестое место — это прекрасно! Потому что до нашего прихода к Майклу моего имени в его списке вовсе не значилось. За двадцать лет совместной жизни я ни разу не поднималась до шестого места.
— Дело в том, — спокойно сказал Сэм, — что мы теперь истинные супруги, и супружество это куда сильнее, чем могло быть в прежние времена. Мы пришли к этому через обучение, где кульминацией было взаимное сближение с другими такими же обученными. Семейная жизнь каждого из нас ограничена нашей маленькой группой. Обычно супругами бывают официально зарегистрированные пары. Иногда — нет. И если нет, то смена партнеров происходит без сердечной боли и приводит к более теплым отношениям «разошедшихся» супругов, как в постели, так и вне ее. Никаких потерь, обоюдный выигрыш. Черт возьми, пары образуют не только мужчины с женщинами. Возьмем Доун и Джил. Они грокают друг друга почище акробатической команды.
— Хм… Я-то думал о них как о женах Майка.
— Они в равной степени жены каждого из нас. И Майк не более принадлежит им, нежели прочим. Майк делит себя со всеми и обычно бывает слишком занят, чтобы уделять кому-нибудь особое внимание. — Сэм помолчал. — Если уж и говорить о ком-то как о жене Майка, так это Патти. Хотя она всегда настолько занята, что их отношения скорее духовные, нежели физические, Патти с Майком слишком активны, когда приходится уминать матрац.
Патти сидела еще дальше, чем Рут. Однако она подняла голову и возразила:
— Сэм, милый, я не чувствую себя слишком активной.
— Слыхали? — горестно вопросил Сэм. — Единственный минус этой церкви в том, что все всегда все слышат!
Этим он вызвал на себя беглый огонь со стороны своих братьев иного пола. Однако он показал, что умеет защищаться, и умело отражал атаку (пальцем при этом не пошевелив), пока полная тарелка макарон, брошенная, насколько понял Джубал, Доркас, не угодила ему прямо в лицо.
Какое-то время Сэм сидел, словно пораженный в самое сердце. Потом макароны с его лица исчезли сами по себе. Исчезли также и брызги с рубашки Джубала.
— Не давай ей больше, Тони. Она теряет пищу. Пускай поголодает.
— На кухне полно всякой еды, — возразил Тони. — Знаешь, Сэм, ты хорошо смотришься в макаронах. Подливка удалась, правда?
Перед Доркас появилась новая тарелка, полная макарон.
— Очень хорошая подливка, — кивнул Сэм. — Я проглотил то, что попало в рот. Это из чего? Или лучше не спрашивать?
— Вырезка из полисмена, — ответил Тони.
Никто не засмеялся. Джубал даже подумал, шуткой ли была эта шутка. Потом он припомнил, что его братья часто улыбаются, но редко смеются. И кроме того, полисмен был бы неплохой пищей. Но подливка не могла быть приготовлена из «длинной свиньи» [62] , иначе имела бы привкус свинины. Эта же имела отчетливый вкус говядины.
62
Длинная свинья — название людей, предназначенных в пищу у полинезийских каннибалов.
Он сменил тему.
— Что мне больше всего нравится в этой религии…
— Религии? — перебил его Сэм.
— Ну, можно назвать это церковью.
— Да, — согласился Сэм, — наше учение соответствует всем функциям церкви, и его квазитеология подходит под некоторые существующие религии. Я втянулся, потому что был законченным атеистом… а теперь я верховный жрец и толком не знаю, во что я верю.
— Насколько я понял, вы говорили, что были иудаистом?
— Из потомственных раввинов. Поэтому и стал атеистом. А Сол и моя жена Рут — иудаисты. Поговорите с Солом и вы увидите, что одно другому не помеха. Рут, стоило ей перешагнуть через барьер, стала прогрессировать гораздо быстрее меня. Она стала жрицей задолго до того, как я стал жрецом. Но в ней больше духовности. Она думает гонадами [63] . Что до меня, то я проделал весьма тяжкий путь.
63
Гонады — половые железы.
— Учение, — повторил Джубал. — Вот что мне нравится. Вера, на которой меня взрастили, ни от кого не требует никаких знаний. Только исповедуйся вовремя — и будешь спасен. Считай, что ты уже в безопасности в руках Христовых. Человек может быть тупицей, не умеющим считать до десяти, и вместе с тем ему позволительно считаться одним из избранников Божьих, ему гарантировано вечное блаженство. И все потому лишь, что он был «обращен». Он может не понимать Библию и даже не знать о существовании иных книг. Ваша церковь не принимает такого «обращения», насколько я грокаю…
— Вы грокаете верно.
— Человек может начать с одного только желания учиться и, если захочет, пройдет долгий и трудный путь. Я грокаю, это полезно.
— Более чем полезно, — согласился Сэм. — Необходимо. Многие концепции нельзя понять без знания языка. И учение, которое дает множество разнообразнейших знаний — от умения жить без драк до умения доставить удовольствие жене целиком вытекает из концептуальной логики… из понимания того, кто ты есть, почему ты здесь и как ты устроен — и соответствующего поведения. Счастье — это возможность поступать так, как предназначено природой… Но английские слова тавтологичны и пусты. Марсианские же — законченный набор рабочих инструкций. Я говорил, что у меня был рак, когда я пришел сюда?
— Вот как? Нет.
— Я и сам не знал. Это Майк грокнул. И послал меня на рентген, чтобы я убедился. А потом мы стали работать. «Веролечение». «Чудо». В клинике это назвали бы «спонтанной ремиссией». А для себя я это понял так: «мне стало лучше».
Джубал кивнул.
— Обычная профессиональная болтовня. Иногда рак рассасывается неизвестно почему.
— Почему рассосался этот, мне известно. К тому времени я уже начал контролировать свое тело. С помощью Майка я починил «поломку». Теперь я делаю такие вещи без посторонней помощи. Хотите, остановлю сердце?