Чужаки
Шрифт:
При встречах товарищи с тревогой поглядывали на Михаила и в один голос советовали ему лечь в больницу. Слушая эти советы, Карпов сердился.
— Что мне там делать, в больнице этой?.. Хину принимать я и здесь могу. А лежать сейчас не время.
— Но ведь малярию все равно надо лечить, — пытались уговорить упрямца. — Зачем же затягивать? Тем более, что тебе опять скоро в шахту спускаться.
— Ну, это вряд ли, — глубоко вздыхая, угрюмо отвечал Карпов и тут же старался перевести беседу на другую тему.
Алеша
Мальчик тяжело переживал эту трагедию, стремясь понять, что заставило Жульбертона толкнуть его на такое страшное дело.
«Чужаки. Буржуи. Не любят они нас, — рассуждал Алеша. — Дикарями считают. Вот и бьют, как скотину…»
Сердце мальчика давила непосильная тяжесть, и он день ото дня становился все грустнее и серьезнее.
Вместе с офицерами жандармского управления на завод прибыл Грей.
Для переговоров забастовщики выделили Коваленко и Карпова. Встреча происходила на станции, в салон-вагоне.
С ненавистью осматривая представителей рабочих, Грей, не вставая с места и не предлагая делегатам садиться, спросил:
— Знают ли руководители бунтовщиков, что им придется за это отвечать?
— Вот ты, оказывается, с чего начинаешь? — усаживаясь без приглашения в кресло и расправляя широкие плечи, с иронией ответил Коваленко. — А мы считали, что ты прежде всего попытаешься объяснить, кто и когда будет отвечать за убийство рабочих.
— Я прошу выражаться точнее, — возмутился стоявший в углу салона офицер. — Мы еще никого здесь не убивали.
Карпов шагнул вперед, вплотную пододвинулся к столу, жарко задышал:.
— Как не убивали? А кто убил Сашу Каурова? Кто ранил Сеню Тарасова и других наших товарищей? Разве это не вы сделали? Не вы?.. С нас спрос, а с вас, значит, как с гуся вода? Вам все нипочем, что хотите, то и делаете?
Озираясь на огромные трясущиеся кулаки Михаила, Грей подошел к офицеру. Он боялся, что между жандармом и Карповым произойдет драка.
— Успокойтесь, господа, прошу вас, — показывая Михаилу на кресло, торопливо говорил Грей. — Не надо так горячиться. Давайте лучше обсуждать, что нужно сделать, чтобы прекратить забастовку.
Навалившись грудью на стол, Коваленко заявил:
— За вами дело. Освободите наших делегатов. Накажите виновников, возьмите на обеспечение завода семьи погибших рабочих — и тогда работы возобновятся.
— Это невозможно, — ерзая в кресле, ответил Грей. — Мы можем рассмотреть только последний вопрос.
— Первые два вопроса пусть бунтовщики решают сами, — вмешался в разговор офицер, но поняв, что сказал не то, что нужно, добавил: — Решать эти вопросы нас не уполномочивали, и делать этого мы не можем! Понимаете, не можем! И не будем, — добавил он громко и грубо.
— Тогда разрешите спросить, зачем же вы сюда приехали? — усмехаясь, спросил Коваленко.
— Молчать! — стукнув кулаком по столу, пронзительно закричал жандарм. — Как ты смеешь задавать мне такие вопросы? Да я тебя, мерзавца, в порошок изотру!
Коваленко поднялся с места, посмотрел на Михаила и равнодушно сказал:
— Пошли. Чего зря время терять да еще угрозы глупые слушать?
Чувствуя, что он упускает последнюю возможность договориться с представителями рабочих, Грей, поднявшись, спросил:
— Значит, из предъявленных требований вы ничего не уступите?
— И не подумаем, — решительно заявил Виктор.
— Тогда вот что, — заторопился Грей. — Передайте рабочим, что ваши требования немедленно будут сообщены по инстанции.
— Ладно, передадим, — направляясь к двери, небрежно ответил Коваленко. — Но ведь там тоже такие, как вы, сидят.
Офицер погрозил ушедшим делегатам кулаком и, громко выругавшись, сказал:
— Казачьи плети о вас плачут. Обождите, дождетесь, — Да, да. Именно плети, — согласился Грей. — Но это потом. Сейчас мы не можем допустить, чтобы забастовка продолжалась. Общество ежедневно терпит многотысячные убытки. Так продолжаться не может.
— Вы предлагаете освободить арестованных? — вежливо, но с явным оттенком недовольства спросил офицер.
— Мне меньше всего хотелось бы так поступать, — вздыхая, ответил Грей. — Однако нельзя из-за каких-то трех бунтовщиков без конца терпеть ущерб.
— А может быть, следует попытаться поискать другие средства, при помощи которых можно сломить забастовку?
— Конечно, можно было бы и поискать, — согласился Грей, — но я получил сегодня очень неприятные сведения. Забастовщики намерены прекратить откачку из шахт воды. Это грозит катастрофой.
Жандарм подошел к окну, посмотрел в сторону замолкшего завода, вспомнил про выписанный ему вчера Греем в знак дружбы чек и, снова вернувшись к столу, взялся за карандаш:
— Ну, что ж, можно пока и освободить. Так и запишем.
Потом, когда забастовка закончится, найдем причину снова отправить их за решетку.
Через несколько дней Алеша, выполнявший обязанности связного, проходил мимо почты. Ни с того ни сего его окликнул телеграфист.
— Эй, Алеша! — обрадованно закричал он. — Ну-ка, марш сюда! Дело есть…
Алеша неохотно подошел.
— Вот что, дружок, — заторопился телеграфист, — важная телеграмма получена. А снести некому, заболел у нас почтальон. Заведующего клубом Коваленко ты ведь знаешь?