Чужая дуэль
Шрифт:
— Ну вот, опять поперек батьки в пекло лезешь. До конца выслушай, а потом спрашивай, договорились?
Я угрюмо кивнул и он продолжил:
— Хорошо, раз уж вопрос задан, придется отвечать как на духу, — повозился, прищурился с хитрецой, и выдал: — Тебе, ни много, ни мало, предстоит спасти мир.
Едва не захлебнувшись вставшим поперек горла горячим кофе, я долго откашливался, а когда, наконец, смог говорить, возмущенно просипел:
— Вы меня случаем ни с кем не попутали? Я, между прочим, самый обыкновенный, рядовой обыватель, которого по чудовищному недоразумению занесло непонятно куда. Так что спасение мира совсем не по моей части. Адресом, понимаете ли, ошиблись.
Богдан собрал глубокими морщинами кожу на лбу, и озорно сверкнув глазами, весело пророкотал:
— Не прибедняйся. Ты даже не представляешь, на что способен, — но, тут же посерьезнел. — Неужели тебе до сих пор непонятно, что случайностей в принципе не бывает. А уж тем более таких. Хочешь ты того, или нет, но участь твоя предопределена, и спасителем поработать все же придется.
Испытывая необъяснимое, изжогой подкатывающее раздражение, я сквозь зубы процедил:
— Да что ж вы все за меня решаете-то? А если я не хочу, не желаю никого спасать и до фонаря мне все эти ваши разборки? Тогда как?
Гигант поджал губы и неопределенно пожал могучими плечами:
— А никак. Некуда тебе деваться. От судьбы не уйдешь, как ни крути. Посему, я сейчас в двух словах объясню, что к чему, и отправлю отдыхать. Завтра тебе предстоит тяжелый день. Как, впрочем, и все остальные в ближайшем обозримом будущем тоже. — Он вопросительно покосился на пустую чашку, но я отрицательно качнул головой.
Богдан посмотрел мимо меня, задумчиво почесывая кончик носа, одним глотком допил свой кофе, и лишь после этого снова заговорил:
— На своем веку я участвовал в судействе четырех дуэлей, включая эту, где был назначен главой бригады.
Поймав мой удивленный взгляд, он, едва заметно усмехнувшись, вновь ответил на невысказанный вопрос:
— Мой возраст шестьсот пятьдесят два стандартных цикла, или по вашим меркам чуть более шестисот лет. Наш цикл, аналог земного года, только короче на один месяц. А продолжительность жизни всегда прямо пропорциональна уровню развития социума — великан обеими ладонями огладил бороду. — К слову, сколько бы ты дал тому хорру, что к тебе приходил?
Я, заранее сомневаясь в ответе, нерешительно промямлил:
— Ну, лет двадцать пять — двадцать семь. Во всяком случае, никак не больше тридцати.
Богдан отрицательно качнул головой.
— Не угадал. На десять порядков ошибся. Ему, по моим прикидкам лет двести, не меньше. Иначе его к самостоятельной работе вряд ли бы допустили. Хотя, через пару-тройку дней мне будет известна вся подноготная этого субчика, вот и проверим, кто из нас прав. — Он, задумавшись, помолчал, негромко барабаня толстыми, покрытыми короткими белыми волосками пальцами по столу. — Однако это непосредственно к делу не относится. А проблема состоит в том, что, несмотря на все теоретические возможности моей команды прекратить творящееся безобразие, мы пока вынуждены довольствоваться ролью пассивного наблюдателя. Для изменения статуса нужна сложная процедура, которая, само собой, уже запущена, но для ее завершения требуется немалое время, которого категорически не хватает. Этот мир, благодаря безответственным действиям игроков-дуэлянтов, стремительно катится в тартарары. Конечно, положа руку на сердце, Совету меньше всего есть дело до судьбы каких-то провинциальных аборигенов, если бы не одно обстоятельство, — то самое пресловутое взаимное влияние континуумов друг на друга. Здешняя катастрофа породит волну такого негатива, что мало ни покажется никому. Вот на такой, практически невероятный случай, и был разработан план включение в игру своеобразной фигуры умолчания — одиночного исполнителя, способного поддерживать статус-кво до подхода основных сил. Аналитикам пришлось изрядно попотеть, подыскивая подходящую кандидатуру и в конечном итоге выбор пал на тебя.
Я с отчетливым стуком поставил на стол чашку, которую все это время механически крутил в руках и мрачно спросил:
— А отказаться никак нельзя?
Богдан ожег меня взглядом и жестко отрезал:
— Нет.
— Ну, на нет и суда нет, — с каким-то мазохистским наслаждением покорился я неизбежности, неожиданно ощущая странное облегчение.
Тонко почуяв перемену в моем настроении, собеседник с удовлетворением вздохнул и тут же, словно по мановению волшебной палочки с легким чмоканьем открылась герметичная дверь, впуская молчаливого помощника хозяина кабинета.
…После глубокого, без сновидений десятичасового сна я проснулся в неожиданно бодром расположении духа, чему немало поспособствовали основательно подзабытые маленькие прелести продвинутого быта. В оборудованной множеством зеркально блестящих приспособлений ванной в избытке имелась горячая вода. Поэкспериментировав с краниками и кнопками, я с грехом пополам наладил гидромассажную панель и с удовольствием долго подставлял бока и спину под обжигающие тугие струи. Всласть наплескавшись, крепко растерся мгновенно впитывающим воду цветастым полотенцем и, накинув махровый халат, вышел в комнату. На столе уже дожидался накрытый салфеткой завтрак.
Классической яичницы-глазуньи, пары бутербродов с беконом, да стакана крепкого сладкого чая вполне хватило, чтобы насытиться. А стоило мне застегнуть последнюю пуговицу на жилетке, как распахнулась дверь, и на пороге вырос все тот же давешний сопровождающий. Подобная согласованность наводила на мысль о скрытом видеонаблюдении, но сегодня это обстоятельство совсем не напрягло, а скорее позабавило, добавляя в ситуацию некую пикантность.
«Интересно, а женщины среди наблюдателей есть?» — ухмыльнулся я, с трудом поспевая за широко шагающим впереди великаном. И тут он внезапно обернулся, на ходу кольнув коротким насмешливым взглядом. Непроизвольно вздрогнув от неожиданности и зябко поежившись, я все же отмел подозрение о чтении мыслей на расстоянии как полную нелепость.
А в знакомом кабинете ждал очередной сюрприз. В полутора метрах над широким, таким же, как и накануне пустым столом парила светловолосая голова Богдана, при полном отсутствии остального тела. Вдоволь насладившись моим изумлением, он, наконец, обрел нормальную плотность и довольно ухмыляясь, пробасил:
— Недурен фокус, а? — широченная ладонь с видимым удовольствием огладила серебристую, бликующую ткань рукава плотно облегающего дюжую фигуру комбинезона, отдаленно напоминающего снаряжение для подводного плавания. — Это универсальный защитно-камуфлирующий костюм третьего поколения, или коротко УЗК-3. Для тебя подобный уже готовят. Хотя, если откровенно, мне пришлось немало попотеть, доказывая целесообразность подобного шага, так как я абсолютно искренне считаю, что без него у тебя не будет ни малейшего шанса.
Он опустил подборок на переплетенные пальцы и долго разглядывал меня, недовольно щурясь, а затем, покусывая губы, процедил:
— С другой стороны, может, ты был и прав вчера, отказываясь. Сердце-то, его не обманешь. Сдается, не сдюжишь, хлипковат. Грохнут тебя и я потом неприятностей не оберусь, будто мне и без того хлопот мало… Сам-то как думаешь, а?..
Тут я, все это время переминавшийся в дверях, словно провинившийся школьник перед директором, взорвался:
— Вы тут что, окончательно озверели?! Куклу нашли, что ли?! Хочу, играю, хочу, на полку заброшу?! Нет уж, дорогие мои, теперь уже я закусился! Теперь у меня интерес в ваши игры сыграть появился! Я доступно объясняю, а?!