Чужая в чужом море
Шрифт:
Она отрицательно покачала головой.
— Ничего от меня не зависит. Знаешь, Наллэ, какая самая короткая в мире сказка? Жила–была девочка. Сама виновата. Все. Действительно, все, понимаешь? Жила девочка — дура, поехала по свету искать прекрасного принца, а нашла банду вонючих наркоманов. Если теперь девочка вернется домой, люди скажут: наверное, за этим и ехала. А если торчать здесь – то кончится тем, что я или начну пить виски стаканами, или буду отдаваться всем подряд, просто потому, что какая разница? И какая я, после этого, хозяйка своей жизни?
— Ужас, — сказал шеф–инженер, успевший скрутить и прикурить самокрутку, — Кошмар. Знаешь что?
— Спасибо, Наллэ, — она грустно улыбнулась, — Попытка найти повод… Это очень мило с твоей стороны, но, во–первых, у тебя это не очень убедительно получается, а во–вторых, это не для моего случая, понимаешь?
Наллэ вздохнул и встал из–за стола, держа в одной руке кружку, а в другой – самокрутку и, жестикулируя обоими этими предметами, начал объяснять.
— Давай вернемся к тем двум ребятам с моей родины. Если бы парень приглашал девушку заняться любовью, он просто сказал бы «пошли ко мне», или «пошли к тебе», или… Ну, мало ли есть удобных мест. Я знаю, что у янки и юро есть обычай, приглашать девушку в кино, имея в виду заняться любовью, но я – не юро и не янки. Так что, когда я приглашаю тебя посмотреть кино, я имею в виду именно кино. В смысле: я покажу тебе кино, а потом ты пойдешь в свою каюту, и будешь смотреть хорошие сны без всякого меня. А если тебе вдруг захочется заняться любовью, то это ничему не противоречит. Но это зависит только от твоего желания. Как в случае с пирожным, понимаешь?
— Сейчас я бы просто посмотрела кино, — сообщила она, — В смысле, без пирожных. Я не уверена, что мне сейчас хочется пирожных, крема и… Как ты думаешь, это нормально?
— Это нормально, — подтвердил он, — Сейчас допьем какао, и пойдем смотреть.
…
Можно ли устроить уютное жилище в 20–футовом пластиковом контейнере? Не EHM (expeditio habitable modulo), который даже произносить неуютно, а «home», или «domi». Домашний очаг. Эстер стало немного стыдно за то, что EHM, где обитала она сама, так и остался чем–то вроде технически модернизированной кельи геолога–аскета. В модуле у Наллэ аскетизм было не найти даже в маленьком санузле (где роль светильника играла золотая маска Тутанхамона — не настоящая, конечно, а из тонированного плекса, но все равно). Примитивное прямоугольное лежбище из вспененного пластика превратилось в кресла кинозала, путем перемещения нескольких разноцветных надувных крабов, среди которых Эстер устроилась не без некоторого комфорта, а что касается самого кино… Да, «National Geographic» отдыхал. Там могли показать суровое великолепие гор в 300 милях от Южного Полюса, или яркое буйство зелени в экваториальных джунглях Папуа — но не людей, которые встроились в дикий природный ландшафт, невероятным образом сделав его ухоженными окрестностями своего дома. Говоря о городке Ван–Кок, построенном на месте снесенных тайфуном деревень на вьетнамских островах Фукуо, Наллэ веселился:
— Представляешь, приезжает их директор компартии, товарищ Диен Кин, смотрит на все это, и спрашивает: «Товарищ Шуанг, а почему все получилось так дешево?». Я объясняю ему, что мы в Меганезии привыкли экономить, поэтому мы ничего не разрушаем просто так, ничего не строим просто так, и всегда используем то, что под рукой. Он удивился: «Вы — богатая страна, откуда у вас привычка экономить?». Я ему говорю: «Мы потому и богатая страна, что у нас такая привычка. Мы не делаем, как на Западе, где покупают в кредит машину за 50.000 долларов, а потом экономят воду
— Агитационная статья против капиталистической экономики, — предположила Эстер.
— Если бы! – вздохнул он, — Проходит месяц. Я уже в Эсперанса, в Чилийской Антарктиде. Мне звонит директор TMTS, мы с ним хорошо знакомы, он тоже с Нукуфетау, и женат на моей соседке. Вместо «привет, как дела», он заявляет, что я маньяк, что он пожалуется на меня моей маме, и набьет мне морду, когда меня выпустят с каторги. Ему пришло письмо из Ханоя: Диен Кин просит сообщить цену и условия обучения в TMTS. Компартия, по рекомендации товарища Шуанга, решила направить туда полторы тысячи вьетнамских студентов. Отказывать неприлично, но на Фунафути 5000 жителей, а суши там всего 2,5 квадратных километра. Длинные островки метров по 300 шириной — выступающие над водой фрагменты барьерного рифа вокруг лагуны.
— И как там вышли из положения? – спросила она.
— Обыкновенно. Построили фанерный кампус в лагуне, на ножках–сваях. Вьетнамцы – неприхотливые ребята, а их компартия платит, так что, получилось даже выгодно. Мне прислали полсотни фото и видео. Могу показать, как все это выглядит.
Она задумалась на несколько секунд, а потом покачала головой.
— Нет. Наверное, я уже сплю… Выгоняй меня отсюда, Наллэ, иначе я не уйду.
— Моя религия запрещает в таких обстоятельствах выгонять женщину из дома, — сообщил он, — Того, кто так поступит, ждет в потустороннем мире вечное потоптание слонами.
— Ну тебя к черту с твоими шутками! – возмутилась она, — Я же серьезно говорю! Если ты меня не выгонишь, будет очень плохо!
— Ложись спать, — сказал он, — Я даже отвернусь. Все равно, мне надо проверить e–mail.
— Я лягу, и что дальше? – спросила она.
— И будешь спать, если хочешь. А если не хочешь – то не будешь. Я объявляю перерыв в этой дискуссии. Мне действительно надо проверить почту. Через четверть часа я лягу, и ты можешь задать любые вопросы по этой теме.
Эти четверть часа (за вычетом первой пары минут) Эстер провела, лежа под простыней, натянутой до самого подбородка, и глядя в потолок, разрисованный синими драконами. Когда Наллэ выключил компьютер, погасил свет, бросил лава–лава на полку и улегся на спину, заложив руки за голову, она негромко спросила:
— Ты всегда так ведешь себя с женщинами?
— Нет. Обычно я набрасываюсь на них, как зверь и разрываю на мелкие кусочки, а если мне попадаются мелкие экземпляры, то глотаю их целиком. Одних я перед этим солю и перчу, а других — поливаю соевым соусом. К женщинам нужен индивидуальный подход.
— Я ведь серьезно спросила.
— Если серьезно, то я просто не знаю, как себя вести. У тебя искаженное представление о сексе и твои реакции… Могу показать на 2–секундном эксперименте, что это значит. Но только без обид, договорились?
— Да, — решительно сказала она… И через мгновение взвизгнула, сжавшись в комочек.
— Спокойно, спокойно, я уже убрал руку. Видишь, с какой ситуацией мы столкнулись?
— Мы? – переспросила Эстер.
— Ну, да. Нас же здесь двое, верно? И это наша общая проблема. Нам понятно, в чем она состоит и мы ее спокойно, методично решим. Но это не сегодня и, может быть, даже не завтра. Так что, просто попробуй заснуть. Я думаю, это не такое сложное упражнение.
— Просто заснуть? – переспросила она.