Чужая в чужом море
Шрифт:
— Новозеландцы клонируют вымерших слоновых птиц? – переспросила канадка.
— Ага, — подтвердила Чуки, — Это будет круто! Но, говорят, только лет через 5. Типа, там технические фокусы. Спроси у док–Мака. А в кино я эротично бежала от воромпатры, а Вуа ее грохнул дубиной, и у нас с ним секс. Потом мы находим яйцо этой воромпатры и высиживаем из него птенца. Wow! Кино 10 минут. Называется: «Vorompatra birthday».
— Я не поняла: откуда воромпатра?
Папуаска нарисовала в воздухе пальцем контур
— Из комп–графики… Так вот, киви спросили мой возраст, для контракта. Я говорю: 13. Они говорят: Черт! А можно мы напишем 18? По библии, 13 — плохое число. Ну, ОК. А потом, через пару месяцев они звонят: типа, выручай, у нас проблема: оффи не верят в твои 18. Они хотят с тобой поговорить про возраст. Ты, пожалуйста, скажи им, а то нас могут посадить в тюрьму за развращение малолетних.
— Киви — классные ребята, но оффи у них дегенераты, как везде, — вставила Оюю.
— Но надо же как–то защищать детей от сексуальных домогательств, — заметила Жанна.
— Гло, я похожа на детей? – поинтесовалась Чуки, — И при чем тут числа, 13, 18…
— Э…Ну, 18 лет считается тем возрастом, когда человек перестает быть ребенком.
— А в 17 он еще не перестает? – ехидно спросил Снэп.
— У кого в 17 еще не было секса, тот инвалид навсегда, — добавила Оюю, — научный факт.
— Ну, — Жанна замялась, — Не скажу про 17, но в 13 это не для всех своевременно…
— Если у девушки в 13 нет циклов, то ей нужно к доктору, — перебила меганезийка.
— По ходу, — заметила Чуки, — тех двух придурков из Окленда, которые приехали со мной общаться, волновало число «18». Флико правильно говорит: маньяки. Я бы их послала в жопу, но надо было спасать тех ребят–киви. Я сказала, что мне 18, и написала в анкете, в каком году я родилась. Потом они спрашивают: «а почему в гражданской базе данных у вас другая инфо». Ну, база–то открытая: смотри, кто хочешь. И пришлось звать маму. А она у меня такая приколистка… Эти типы смотрят и говорят: «Вы молодо выглядите, не похоже, что у вас 18–летняя дочь». Тогда мама говорит: «Ну–ка пишите бумагу. Я была сирота, и жила в приюте Англиканской Церкви, в провинции Сепик. В 8 лет меня стали ежедневно насиловать настоятель и его ассистенты. В 9 лет, я забеременела, и когда у меня стал большой живот, они меня выгнали в лес. С тех пор прошло почти 19 лет…».
— Но это же была неправда! – возмутилась Жанна.
— Ну и что? Могла быть правда. Оба придурка были англикане, и знали, что так бывает.
Флико похлопал Чуки по блестящей от пота спине и сообщил:
— В Новой Зеландии в начале века был скандал: лидер Партии христианского наследия, которая задолбала всех киви сексуальной моралью и семейными ценностями, сел за то, что несколько лет регулярно насиловал трех девочек в приюте. Им было около 10 лет.
— Ага, — сказала она, — Маме подсказал док Мак. А приют в Сепике никак не проверишь. Туда попала бомба года 3 назад, при гражданских
— Из–за чего было стыдно? – удивилась Оюю.
— Не знаю, — Чуки развела руками, — Но док Мак обещал, что придурки в это поверят.
— Поверили? – спросила Жанна.
— Сначала не очень. Один даже намекал, что мама врет. Но мама сказала, как научил док Мак: давайте это дело в суд, с прессой, с TV, и разберемся, кто врет! И те сразу скисли. Типа, мы сожалеем, а можно мы напишем, без суда и деталей, что вашей дочке 18 и все ОК? Зачем старое ворошить? Ну, мама, как бы, поворчала и согласилась.
— Классная у тебя мама! – заявил Снэп.
— Ага, — гордо подтвердила папуаска, — Док Мак сказал: Нели, ты хорошо поимела этих болванов. Я горжусь, что преподаю в классе, где ты учишься.
— В классе? – переспросила канадка.
— Ага. Мы с мамой ходим в express–school, а док Мак преподает мат–механику. Он очень классно преподает. Все интересно и почти все понятно. В Ириан–Джая у нас в деревне совсем не было образования, и сначала нас тут год учили в basic–school, по специальной меганезийской программе, которую придумал Хопкинс, еще давно.
— Опять Хопкинс? – удивилась Жанна.
— Так говорят, — сказал Флико, — Про Сэма Хопкинса ходит много слухов.
— Гм… А он все–таки существовал или нет? Его хоть кто–нибудь видел?
— Типа, да. Мой сосед ходил на трэкере с кэпом, который однажды снял на Киритимати девчонку, которая рассказала, что ее мама живет с kane, который играл в эксцентрик–теннис с форсом, который видел Сэма Хопкинса, но не разглядел, потому что тот был в шляпе–сомбреро, накидке–пончо и зеркальных очках размером с маску для дайвинга.
Снэп саркастически хмыкнул и сообщил.
— А буддисты в Науру говорили, что Сэм Хопкинс – это реинкарнация ariki–roa Мауна–Оро. Они считают его бодхисаттвой–дхармапала, парнем, который мог стать буддой и уйти в нирвану, но решил остаться в сансаре, чтобы защищать «дхарму», закон жизни.
— Которого из двух они считают таким парнем? – спросила Жанна
— Обоих, если я верно понимаю буддизм. Потому что один — реинкарнация другого.
Оюю оглядела ручейки пота, сбегающие по всему ее телу, и сообщила:
— А мне в буддизме сейчас больше нравится боковая часть их ада. Которая полярная.
— Это ты в смысле, что пора прыгать в бассейн? – уточнил Снэп.
— Типа, да. Жанна, ты как?
— А тут есть бассейн? – спросила канадка, которая уже изнывала от жары, но держалась, чтобы не расставаться с тинейджерами, к которой у нее было несколько вопросов.
— Еще какой! – подтвердила Оюю, — Просто писк! Снэп, прыгай с Жанной. Мало ли, как она, с непривычки. Сразу отскакивайте, а я – за вами.