Чужая в чужом море
Шрифт:
В салуне снова послышался хохот. Мак Лоу поднял руку, призывая к тишине.
— Давайте вернемся к теме, для которой все собрались. Здесь обсуждается теле–квест «Тринадцать ударов молнии», а не мои взгляды и не взгляды коллеги Карпини. Мне кажется, это отличная игра. Молодые ребята из разных стран объедут вокруг нашей планеты, и при этом вместе поучаствуют в фантастических приключениях…
— На деньги производителей смертоносного оружия, — вставил репортер «La Stampa».
— Ну и что? Иногда свободу и безопасность приходится защищать с оружием в руках. Здесь, на Никаупара, живут сотни людей, которым
Джек Хартли из «London Courier» поднял глаза от своих записей.
— Мистер Линкс, вы минуту назад сказали: «Наша Хартия». Вы считаете себя только меганезийцем, и никак не британцем?
— Я – гражданин Меганезии. Это мой выбор. Но, однако, я пою своим детям на ночь «Jingle bells» или «Twinkle little star» и болею за «Bristol Rovers». Я понятно ответил?
— Не вполне, если честно. Например, как быть с тем, что ваши знания служат теперь Меганезии, и вы преподаете меганезийским студентам, а не британским?
— Ерунда! У меня есть студенты из самых разных стран. Я вообще на это не смотрю, я ненавижу любые формы национализма и дискриминации, в т.ч. в образовании. У меня есть студенты с Аотеароа, из Австралии, из Папуа и из Транс–Экваториальной Африки. Британцы есть пока только в интернет–группе — из–за расстояния. Но, двое из них хотят пройти 3–й курс здесь. Никаких проблем, как нет проблем у студентов–африканцев.
— Кроме проблемы со стоимостью перелета и жилья здесь, — заметил Хартли.
Док Мак Лоу резко и энергично взмахнул рукой.
— Я сказал: никаких. Ребята перспективные, а эти мелкие проблемы я решу лично.
— А если вас пригласят в Англию почитать лекции в бывшем вашем университете?
— Я отвечу: увы, ничего не получится. В Хитроу меня арестуют прямо на трапе.
— А вы не планируете как–то уладить свои отношения с британскими властями?
— Как я могу планировать то, в чем ни черта не смыслю? Вот с Ново–Британскими властями у меня прекрасные отношения. Недавно мы летали в Нью–Кимберли, по–местному — Кимби, поскольку мои девчонки входили в комиссию проа–конкурса…
Британский репортер демонстративно схватился за голову.
— Мистер Линкс, я ни черта не понимаю. О каком месте идет речь?
— Об острове Новая Британия рядом с Новой Гвинеей, 3000 миль на WNW отсюда.
— А при чем тут конкурс… как вы его назвали?
— Проа–конкурс, — повторил док Мак, — Это я стараюсь, все–таки вернуть мероприятие в плоскость теле–игр, квестов и т.п. Проа–конкурс – это очень толковое меганезийское изобретение. Какой–нибудь консорциум, а в некоторых случаях – правительство или мэрия, объявляют конкурс на решение какой–нибудь проблемы. Участие свободное, а призовой фонд может быть любым, от тысячи фунтов до нескольких миллионов.
— Иностранцы тоже могут участвовать?
— Да, я же сказал: свободное. Конкурсная комиссия — полупрофессиональная. Итоги подводятся публично. Репортажи с этих конкурсов становятся увлекательными шоу, полезными в смысле популяризации прикладной науки и новых технологий.
— Теперь более–менее понятно, — репортер кивнул, — А ваши девчонки… У вас такие взрослые дети, что они уже заседают в комиссиях?
— Нет, дети еще маленькие. Это мои жены. Они вписались в секретариат комиссии по проа–конкурсу на самый экономичный суборбитальный концепт для «Papua Air–Space Agency». Получилась
Джек Хартли, терпеливо слушавший увлекшегося Мак Лоу, получил возможность вставить несколько слов.
— Извините, мистер Линкс, у вас что, несколько жен?
— У меня две жены и обе — фанатки космоса. Дома просто космическая одиссея.
— Гм… Это несколько нетипично для этнического британца, вы не находите?
— Да, именно так. И я считаю, что это огромная ошибка. Скажу больше: это позор!
— Простите, но тогда зачем это делать?
— Не знаю! Вы же репортер! Спросите у парламента, у правительства, у «British National Space Centre»! По–моему, они просто идиоты. «British Interplanetary Society» предложила космическую программу еще в 1933, и что? Ни одного космического запуска в XXI веке, ни одного собственного проекта. Персонал Центра – 50 человек, бюджет 250 миллионов долларов в год (для сравнения: военный бюджет – 45 миллиардов). Это уровень какой–нибудь Албании. Британия уже отстала от киви, еще немного – и отстанет от Папуа!
— Э… Простите, на какой вопрос вы сейчас отвечали, мистер Линкс?
— На ваш вопрос о том, что интерес к космосу нетипичен для британцев. Еще бы! Если каждый день им говорят по TV, что космос — это выброшенные деньги. Эсминцы по 500 млн. долларов, конечно, выгоднее – для тех, кто получает откаты с военных концернов.
— Э… Я вообще–то спрашивал про ваших жен.
— А… Видите ли, они не этнические британки. Они уроженки Элаусестере.
Жанна не выдержала и хихикнула.
— Мак, этот парень спрашивает не про космос, а про то, почему у тебя две жены.
— А… Это долго рассказывать. Вы надолго в наши краях, Джек.
— На 3 месяца, не меньше. Я аккредитован от Британского Содружества при штабе
«Rescue Inter–Oceanic Service» в Окленде, Новая Зеландия.
— Мы тут говорим Аотеароа, — заметил Мак Лоу, — Впрочем, дело вкуса. От Окленда до Никуапара полторы тысячи миль, 6 часов на любительской флайке. Заходите ко мне в гости на чашку чая. Поболтаем. Когда соберетесь — звоните. Я попрошу кого–нибудь из студентов, или из патрульных ребят, чтобы вас подвезли. Не проблема.
— Спасибо, я непременно воспользуюсь вашим приглашением, и мы с вами поговорим о разных интересных вещах. А сейчас, мистер Линкс, не могли бы вы кратко поделиться вашими планами. Я имею в виду, над чем вы сейчас работаете?.
— Вот это да… Если я буду все перечислять, то уподоблюсь парню, который на вопрос, «Что новенького?» начинал рассказывать все, начиная с перечня блюд, которые ел на завтрак. Дайте подумать ,что может быть интересно вашей аудитории… Думаю, это 2 темы. Первая – «Antarctic plantation». На эту идею меня навел один хороший парень и, кроме того, это занятно совпало с некоторыми мыслями, которые пришли мне в голову, когда я обитал на помойке в окрестностях Бристоля.