Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
Подруга исподлобья бросила на меня испепеляющий взгляд, а я не удержалась и показала ей язык. Рини попыжилась еще для вида, но все-таки сдалась и улыбнулась.
– Может, тоже попробовать поделать чего-нибудь из бисера? – произнесла подруга.
При этом она держала в руках злосчастный лепесток, и без того испорченный Руном. Рини же его окончательно доломала.
Глубокий вдох. Продолжительный выдох.
Забрала у подруги остатки проволоки и попыталась навести порядок. Не удалось. Все сыпалось из рук.
– Попробуй, – пробормотала я, не глядя уже, смахивая все в коробку, где хранила рукоделие. Потом разберусь.
Весь настрой мне сбила! Подхватив свои вещи, я решила покинуть переставший быть спокойным и уютным уголок. На выходе я столкнулась с эделом Вистаром. При этом коробка выпала из рук, и все, что в ней находилось, с задорным звоном рассыпалось по полу. Да что за день такой!
– Ох, прости, – извинился опекун, помогая собирать рассыпанный бисер, при этом он махнул рукой Рини, чтобы она вышла.
Наконец все было собрано. Отставив в сторону коробку, эдел Вистар спросил:
– Рунгвальд уже разговаривал с тобой?
– Да.
А еще он упомянул, что его вынудили. Кто это сделал – понятно. Только вот вряд ли опекун расскажет свои мотивы, но попробовать стоит.
– Почему вы пошли мне навстречу? – спросила я.
– Ты будешь под присмотром. Это во-первых. А, во-вторых, Руну действительно сейчас необходим помощник, да и тебя это займет. Ко всему прочему, за тебя замолвила словечко моя супруга, – пояснил мне эдел Вистар.
Последний пункт меня смутил больше всего. Вот уж кто был всегда категорично настроен против женщин-магинь, так это матушка Фордис.
– Эдель Фордис и без того могла бы помочь Руну. Однако она поставила ему условие: Рун помогает тебе, а она рекомендует его выгодным клиентам. Знаешь, есть такие дамочки, которые готовы за сущие безделицы выкладывать немалые деньги. А Рунгвальд способен создавать далеко не безделицы. Только для этого нужен хороший старт – о нем попросту должны узнать.
Все верно, придраться не к чему. Вот только я тут причем? Неужели эдель Фордис таким образом хочет заменить или компенсировать мне потерю одной немаловажной вещи?
Не получается у меня пока даже в мыслях признать, что я не смогу теперь иметь…
И Рун действительно стал со мной заниматься. Это было настоящее мучение! Я чувствовала себя полной дурой. На это же мне постоянно намекал (как ни странно, не прямым текстом говорил) сам Рунгвальд.
– Раскачиваться некогда, – заявил молодой человек, складывая передо мной несколько внушительных томов. – Краткий перечь с характеристиками материалов, используемых для создания артефактов.
– Вот это краткость, – протянула я, заглядывая в содержание одного из томов.
Тысяча пятьдесят страниц, и это в одном из десяти! Рун с удовольствием наблюдал за моим беспомощным выражением лица.
– Держи, – он протянул мне книжечку в мягкой обложке, толщиной всего в страниц сто. – Здесь классификация материалов, но без подробностей. Подробности – тут, – он кивнул в сторону фолиантов.
Ага, облегчил задачу.
Мне казалось, что он решил в краткие сроки наверстать со мной программу шестилетнего обучения в Университете. Или это очень неудачная шутка.
Никто не говорил, что будет легко. Но что все будет так! Мы с Руном объезжали торговцев, договаривались о покупке тех самых материалов. Молодой человек любезно спихнул на меня всю бумажную работу, правда, под своим чутким руководством. Я и подумать не могла, что нужно учитывать столько нюансов, например, при составлении заявки на покупку самой обычной стали! Рун, безусловно, помогал мне разбираться во всех тонкостях. Еще бы, иначе это потом будет чревато. Вот только он это делал с та-а-аким одолжением! Сухо, строго, обдавая меня своей неприязнью и презрительностью. Тут бы мне и начать жалеть о том, что ввязалась в эту затею.
Моим спасением, в очередной раз, стал Рон. Он решил сопровождать меня в библиотеку. Дни ее посещения я категорически отказалась отдавать на откуп Руну. Тут еще и вмешивалась Рини: я проводила с ним больше времени, чем она. Ну и что, что наши отношения так и не потеплели – у ревности здравого смысла нет.
Ронольв понимал, зачем мне нужна библиотека. Он не лез с вопросами, а молча помогал мне в поисках. Сначала было как-то неудобно, стеснительно. Все-таки это мое личное дело. А потом привыкла, тем более что я пару раз пыталась отговорить его.
– Мне не сложно тебе помочь, – ответил он. И продолжил со мной ездить. Не гнать же его? К тому же так дело пошло быстрее: вдвоем мы значительно больше книг перебирали.
Эдел Вистар даже рад был – не нужно было выделять мне дополнительную охрану. Матушка Форлис злилась и я сначала не догадывалась почему, но потом… Нет, мне она ничего не говорила, но каждый раз, как мы вместе выходили из дома, я ловила на себе ее неодобрительный взгляд.
Несколько раз Рон чуть ли не насильно вывозил меня на прогулки в парк.
– Свежим воздухом тоже надо дышать, а не только книжной пылью, – приводил он аргумент.
Сопротивлялась я только для вида или из вредности. На самом деле я была рада. Рон развлекал меня рассказами о студенческой жизни. Казалось, эти байки никогда не иссякнут, а мне безумно было интересно узнать о той, другой жизни свободных молодых людей. Хотя мне самой сейчас было грех жаловаться.
Мне же особо делиться было нечем. Но и те мои скупые рассказы, например, о детстве, Рон слушал внимательно.
Во время этих прогулок он вел себя как мой давний друг, и никаких намеков на что-то другое. Вот тут-то я и начала понимать Рини и ее переживания.
***
Рини с взбудораженным видом забежала ко мне в комнату. Громко хлопнув дверью, она буквально пролетела до моей кровати, попутно ненароком смахнув с нее разложенный и не так давно отсортированный бисер.
– Асти, ну ты-то их попробуй уговорить! – выпалила она.
Я же с тоской проводила упавшие бисеринки и вновь перемешанные, которые все же в небольшом количестве остались на месте. Даже в собственной комнате нельзя уже ничего делать!