Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
Наверно, мне показалось, но вроде бы во взгляде Рона промелькнуло облегчение.
– То есть ты не хочешь уезжать?
Покачала головой.
– Я не знаю, позволят ли мне уехать, – не скрывая горечи в голосе, произнесла я.
– Не хочу, чтобы ты уезжала, – отчеканил Рон. – И сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.
С языка чуть не сорвался вопрос: зачем ему это нужно? А оказалось, что вопрос и задавать не нужно было.
В этот раз поцелуй был хоть и столь же нежен, но чуть более напорист. А учитывая и без того уже жаркую близость парня…
Прервала упоительную сладость поцелуя все же я. С большим трудом, правда.
– Нас могут уже хватиться, – хрипло прошептала я.
Рон обнял меня так крепко, как будто боялся, что я тут же вскочу и убегу. Прижался губами к моему лбу.
– Да, конечно. Надо возвращаться, – ответил он.
Никто нас не хватился: Рини все еще спала, а Рун и не подозревал, что Рон мог куда-то деться, охранники тоже не ожидали такого вероломства от сына наместника.
Я, Рини и Рик, как и обещали, нашли себе занятие: ходили за парнями и управляющим по территории поместья. Рини с большим интересом разглядывала все, даже пару дельных советов дала. Казалось, что она действительно влюбилось в это место, которые уже считала своим будущим домом. Рунгвальд на это мог пока только тайно надеяться, а Рини для себя уже все решила. Оставалось только радоваться за подругу и тоже надеяться, что ее мечты сбудутся.
Строго говоря, управляющего пока Рун не нанял. Он нашел этого человека пару месяцев назад и договорился с ним, что, как только у Руна появится возможность вкладывать деньги в облагораживание поместья, тогда-то он и наймет эда Арвида. Сейчас же им предстояло обозначить, чем именно придется заняться в будущем.
Рунгвальда понять не сложно: и сестер обеспечить хочет, и свое будущее устроить. И в то же время хочет сделать все это своими силами, не прибегая к масштабной помощи эдела Вистара. А все потому, что он теперь глава семьи.
В сущности я никогда по-настоящему и не злилась на Руна за его подначки, потому как понимала их подоплеку. И вместе с тем какое-то чувство затаенной вины перед детьми Натсенов тлело внутри меня. Кто знает, вдруг отец имеет прямое отношение к смерти родителей Руна? А с другой стороны, все это привело к тому, что я тоже оказалась без родителей. И все переплелось: виновные, жертвы… Где истина? Кто рассудит?
Зимой придет письмо от родителей, где каждая строчка – напоминание о том, чего меня лишили. Вот только могу ли я винить теперь уже бывшего императора Вемунда в том, что таким способом он пытался защитить своих поданных и оградить их от кровопролитий?
Наказание в назидание вадомийцам, меры предосторожности. Это кнут. Только вот вадомийцы вроде бы теперь тоже подданные Адарии. А как же пряник?
Главное, что моя семья жива. Она есть, но где-то далеко. Иногда мне казалось, что лучше бы я вообще забыла о ее существовании. Так было бы проще и легче.
Мысли скакали с одного на другое, но в пределах этой темы.
Настроение, которое еще утром взлетело до небес, рухнуло вниз, больно порезав меня разлетевшимися осколками.
Когда мы вернулись домой, меня тут же выловила эдель Фордис.
– Пройдем со мной. Надо поговорить.
Даже без дара предвидения я знала, что меня ожидает.
Расположились мы в малой гостиной.
– Мне не нравится увлечение Рона тобой, – начала эдель Фордис. – А еще больше не нравится то, что ты, по-видимому, принимаешь его ухаживания и относишься к ним благосклонно.
Я ничего не отвечала. Как я понимаю, за меня все уже в очередной раз решили, так зачем понапрасну тратить слова?
Не дождавшись от меня реакции, мать Рона продолжила:
– Ты не должна идти на поводу своих чувств и чувств Рона, – голос женщины патокой заливался мне в уши. Поморщиться мне помешала только выдержка, которую хоть немного, но эдель Фордис мне привила. – Будь благоразумна. Будущего у ваших отношений нет. Пожениться вы не сможете, а другие отношения неприемлемы. – Она с укоризной на меня посмотрела. – Ну что ты молчишь?
– Мне нечего сказать. Из того, что вы ожидаете, – отозвалась я.
Она поджала губы, вновь смерила меня недобрым взглядом и продолжила:
– Я призываю тебя ограничить общение с Ронольвом. Для вашего общего блага! И пока это только просьба.
Мое молчание эдель Фордис не приняла за согласие.
– Не буду напоминать, почему именно ваши отношения невозможны…
Вот тут я не выдержала и перебила ее:
– А я все же напомню, что и Рону об этом прекрасно известно!
Эдель Фордис посмотрела на меня, как на неразумного ребенка.
– Асти! Да пойми же ты! Сейчас вы молодые, самонадеянные. Пару лет проживете спокойно. А потом… Рону захочется детей, наследников. И в один прекрасный момент он придет и сообщит тебе: “Моя любовница беременна”. Как ты к этому отнесешься?
Я в шоке смотрела на женщину. Разве мать может говорить такое про своего сына? Да и откуда такая уверенность, что мои поиски бесполезны?
– Все это я говорю потому, что ты мне не чужая. Я переживаю за тебя и не хочу, чтобы потом тебе было больно.
– А сейчас мне не больно? – вспылила я.
– Хвост лучше отрезать сразу целиком, а не по частям, – глубокомысленно заметила эдель Фордис.
Замечательно. Мое возможно счастливое будущее только что сравнили с собачьим хвостом!
Я ничего не стала отвечать на это и все также молча покинула комнату.
От просьб эдель Фордис перешла к делу. Каждый раз, как только мы с Роном оставались одни, его мать тут же появлялась словно ниоткуда. Или же она присылала слуг, которые передавали, что кого-либо из нас вызывают по срочным делам.
Отец завалил Рона заданиями, поэтому в библиотеку я ездила теперь одна. Мы практически не виделись и не общались.
Зато с Руном после нашего разговора все пошло в гору. Находить общий язык стало значительно проще. И мне даже стали нравиться наши занятия.