Чужая земля
Шрифт:
И судя по обмену — где-то неподалеку идут боевые действия…
На сей раз — досмотр принес еще одну гору оружия, сержант уже начал сомневаться — стоит ли брать, довезут ли все это. Пулемет MG-1, как и у них — но на станке, с тремя коробками на двести пятьдесят — все это в кузов. Одна М16А2 с подствольником, два АК-47, две снайперские винтовки, одна из них румынская Дракула, вторая — непонятно какая, по виду сделана по схеме Драгунова, но под патрон НАТО и новая совсем. Три пистолета-пулемета, антикварных, но по виду как новых — два СТЭН и один МР-40, германский, который только в кино сейчас показывают — про Вторую мировую войну.
Гибсону не нравилось то, что он видел. Куча муджиков — с немалым их количеством они разминулись. Вооружены — можно сказать, что до зубов. Причем
Первым делом он вывел из строя рацию — выстрелив по ней. Наскоро обшмонав карманы и добыв еще одну армейскую Беретту М9 — сержант вернулся в кузов. Чамберс уже проблевался, протер стекло от мозгов «арабского дорожного инспектора» и стащил трупешник с дороги. Стукнул по кабине — пора в путь — дорогу…
Километров двадцать они гнали как сумасшедшие, потом чуть притормозили — на незнакомой дороге так можно было и машину угробить. Пошли помедленней.
Дорога шла через селения, они их объезжали — наученные горьким опытом. Над селениями они видели флаги — зеленые и черные, черный — явно цвет джихада, и здесь они висели совершенно открыто. Однажды — объезжая селение, они едва не проехались по кладбищу. На кладбище были могилы, свежие, над многими могильными холмиками — высокие, в несколько футов палки, с зелеными вымпелами. Это значит, что погребенный человек погиб на джихаде и за него будет мстить. Или — пал жертвой кровной мести — но вскоре всего первое. Хаджи готовы сцепиться друг с другом — но стоит только появиться неверным — все кровные счеты забываются разом. В трех местах их обстреляли — но они просто прибавили газу, не отвечая. Земля казалась пустынной, незаселенной. Видели они и поля — на них кто-то работал, и они тоже туда не совались, просто ехали и все. Пару раз навстречу попадались конвои — но они объезжали их, съезжали с дороги и их не обстреливали. Местность становилась все более и более зеленой, гор уже не было видно. Сержант нервничал от того, что им ни разу на пути не попалось крупного города, где есть полицейский участок, а возможно — и силы НАТО. По каким-то признакам — прежде всего, потому что гор больше не было — он понял, что это не Йемен. Но что это такое — понять не мог.
День тянулся неспешно, как капля меда по стеклу…
Потом — когда солнце уже стало ощутимо клониться к горизонту, а сержант уже устал стоять в кузове и набил синяки себе на руке и на груди прикладом — они увидели такое, отчего аж кровь похолодела…
Дело было так: они как раз выехали на пригорок, дальше дорога шла под уклон, очень полого: нескончаемая серая лента поверхности земли. Прямо на дороге — валялась какая-то падаль, до нее было ярдов сто… слон, что ли… И его рвали…
— Твою мать! — раздался панический крик Чамберса по связи.
Автомобиль тормознул, поднимая пыль, сержант навалился на приклад пулемета. Он так и не успел понять, что происходит, понял только, что впереди опасность. Развернул пулемет — и четырежды, раз за разом бахнул одиночными. В ответ раздался душераздирающий визг и как будто бы человеческий крик…
Сержант оставил в покое крупнокалиберный — патронов к нему было очень немного. Схватился за ПК, грохнул сошки на кабину, поводя стволом пулемета — ротный пулемет и слона свалит, если стрелять умеючи. Разум отказывался верить в то, что было впереди…
— Чамберс…
Ответа нет.
— Чамберс, на связь, твою мать!
— Сэр, это…
— Я вижу, что это. Они мертвы, я с ними разобрался. Давай медленно вперед.
— Они… мертвы?
— Ты что, не слышишь приказ! Сотню ярдов вперед и стоп! Приди в себя, пока неприятности не начались…
Мерседес тронулся и снова — с рывком. Пропылив немного по дороге — они остановились…
Гибсон не рискнул выходить из кузова — слишком велика была добыча, и слишком велики были те, кого он убил. Что это за
То, что подохло, лежа на дороге, возможно от старости, возможно от клыков хищника, возможно от пули охотника, возможно от бампера автомобиля — хотя какой к чертям автомобиль, если бы он натолкнулся на такое, он был стоял тут с кабиной всмятку — так вот, это что-то весило не меньше тысячи фунтов и было размером с небольшого слона — слона не слона, но слоненка — точно. И у него были рога. У носорога бывает один рог, у быка — два, а тут рогов было множество — сержант насчитал семь штук, но это только то, что он видел. Те твари, которые пришли пообедать — были размером поменьше, и это явно были хищники. Больше всего, они были похожи на уродливых бультерьеров — переростков, а челюсти у них были — все равно, что акульи. Сейчас эти… особи лежали, изорванные пулями тяжелого пулемета — а сержант мрачно размышлял над тем — а сможет ли такая вот собачка при необходимости запрыгнуть в кузов. Если сможет — то дело обстоит намного хуже, чем он ожидал.
— Что это такое, сэр?
Голос Чамберса, в котором была слышна плохо скрываемая паника — вернул сержанта к жизни. Он отвечал за них за обоих — и должен был сохранять хладнокровие.
Сержант осмотрелся по сторонам.
— Второй, это первый. Слышишь меня? Медленно объезжай и вперед. Медленно объезжай и вперед.
Мерседес тронулся с места. Сержант не стал говорить Чамберсу, что он увидел еще одну такую тварь в кустарнике. И эта тварь — была живая…
Ближе к закату — они сошли с дороги, остановили машину — но на таком удалении, чтобы видеть дорогу и что на ней делается. Местность изменилась — теперь она была холмистая, покрытая какой-то степной травой, которая была взрослому человеку почти что по грудь. По-видимому, где-то рядом была большая вода, река или озеро, раз траве хватает воды для роста. Сержант обтоптал вокруг грузовика небольшое пространство — прежде всего от змей, он подозревал, что они здесь были. Затем, они занялись тем, без чего не могли двинуться дальше — дозаправкой машины. Нас счастье — нашелся и шланг, который можно было сунуть в бак и заполнить его соляркой. Простое и нужное для продолжения движения дело — отвлекало от мрачных мыслей.
Гибсон думал — где же они могут быть. Если это не Йемен — по его прикидкам это мог быть Судан. Не такое скверное место, как Аден — хотя дерьма и здесь хватает. Вотчина Аль-Каиды, несколько лет здесь жил Осама Бен Ладен. География совпадала — на юге страны местность была гористая, дальше выравнивалось. Но все остальное не вязалось. Прежде всего — поразительно мало людей, такое ощущение, что они попали в девятнадцатый век или даже раньше — хотя оружие как раз современное и действенное, в чем они убедились. Второе — в Африке должны быть негры и они должны говорит на суахили, распространенном в Африке языке. А тут были белые, и они говорили на арабском. Ближний Восток — можно было бы поверить, если бы не степь и такое безлюдье. Может быть, где-то в республиках бывшего СССР? Но там не говорят по-арабски, там, в основном до сих пор говорят по-русски — а здесь сержант явственно слышал арабский и просто в разговоре и в радиообмене. Афганистан? Да быть не может. Во-первых — их давно бы уже остановили для досмотра силы безопасности, во-вторых — в Афганистане распространен пушту и дари — но никак не арабский. Ливия? Тоже не подходит — там нормальные дороги и намного больше людей…
И нигде, ни в одной известной сержанту Гибсону стране — он не припоминал таких вот животных.
— Мне это не нравится, сэр… — сказал Чамберс нервно. Было видно, что он хочет поговорить — но никак не решается…
Гибсон вздохнул.
— Если бы ты знал, как мне это не нравится…
— Нет, сэр, я имею в виду вот это.
Чамберс протянул сержанту какие-то дешевые, электронные часы.
— Посмотрите, который час.
Сержант посмотрел — и не поверил своим глазам. Двадцать шесть часов и одиннадцать минут….