Чужая жена. Двойная сделка
Шрифт:
– Фирс, мы не за тем прошили, чтоб твой пес облизывал мои яйца.
– Так он не облизывать будет, он не шлюха, как ты. Ганс, гулять.
Пес тогда отошел, хоть и нехотя, продолжая смотреть на Юрия, тот, второй, просто стоял и ничего не говорил: плечи широкие, светлая футболка, короткая стрижка.
– А ты все шутишь, шутник.
– Так с вами, упырями, только так и можно остаться в здравом уме, пойдем, – Альберт подал Вике руку, крепко сжал ее, быстро отошла за его спину.
– Вы, прям, я смотрю, сладкая парочка.
– Это вы с братишкой сладкая парочка. Пойдем,
Юрий тогда лишь ухмыльнулся и так мерзко посмотрел на нее, облизав губы.
Альберт тем же путем, что они пришли, отвел ее в номер, держа за руку, Ганс шел рядом, в номер тоже зашли втроем.
– Выпей и не трясись, ничего страшного не произошло. Ганс не тронет. Ведь ты понял? Ты ведь умный мальчик. Белку трогать нельзя.
– Он останется со мной?
– Он уже признал тебя своей сучкой, разве ты не поняла? Но я этому кобелю говорил, что ты моя. Паршивец непослушный.
Это было сказано даже с теплотой. Пес посмотрел на хозяина, тявкнул, Вика следила за каждым его движением. Он, как человек, все понимает, только сказать не может. Смотрит, внимательно слушает, глаза умные и совсем незлые.
У их соседей, в поселке, была большая собака, жутко злая, кидалась на всех, лаяла так, что уши закладывало. Иногда срывалась с цепи, убегала, в один такой вечер, когда родители снова пили, а она сидела за домом, пес прибежал, звеня цепью. Испугалась тогда до смерти, даже плакать не могла, думала, накинется на нее и перегрызет горло.
– Охраняй, я скоро.
– Но…
– Вы подружитесь.
– Это был брат Антона? А кто второй? Тоже брат?
Альберт не ответил, лишь прошелся по Вике взглядом с ног до головы. Красивая, сам не ожидал, насколько девчонка окажется красивой, вот тебе и изумруд, вот тебе и белка. Больше всего, как только увидел ее в этом платье, захотелось его сразу снять, вновь ощутить гладкость кожи и трепыхание тела в минуту экстаза. Кончала она реально красиво.
Она, кажется, сама не понимала, до какой степени привлекательная сейчас и желанная. Эта сука, старший сынок Мирона, тварь конченая с ублюдским взглядом маньяка, лапал ее еще, скотина. Тимур не уследил за Гансом, работник хренов, но сейчас это было даже хорошо.
Остаться хотелось очень, снять это платье, потрогать во всех сладких местечках, а он-то знает, какие они у нее сладкие. Но надо было закончить дела, которые были запланированы именно на сегодня. Ушел, оставив девушку с ротвейлером вдвоем, Ганс не тронет, Фирс был в этом уверен. Как бы он потом им не перегрыз глотку за эту сучку.
Вот, они так и сидят, уже сорок минут, смотрят друг на друга, словно гипнотизируя. Дружат, как сказал Альберт.
– Ты знаешь, что там происходит?
Ганс облизал нос, облизал пасть, высунув язык.
– Вот и я не знаю.
Снова тишина, Вика посмотрела в бокал, янтарная жидкость красиво переливалась на свету. Медленно поставила его на столик, поправила платье на коленях.
– У тебя странный хозяин. Они оба странные. И ты странный.
Ганс не ответил. Вика вздохнула, откинулась на спинку
Тяжелый и такой горячий.
Неуверенно, лишь кончиками пальцев, провела по черной шерсти, она оказалась жесткой. Провела снова, более уверенно, начала гладить по шее, задевая массивную цепь ошейника. Под кожей чувствовались мышцы, сила и мощь.
– Да, мы с тобой оба не знаем, что там происходит. И зачем пришел Юрий, и что вообще будет дальше. Полная неизвестность. А у тебя красивое имя, так звали одного сказочника, писал чудесные истории, твой хозяин, наверняка, любит сказки, но они у него на свой лад. Я любила, когда была маленькой, читать научилась в пять лет, некому было, вот и читала сама себе. Наверно, поэтому я такая наивная и глупая выросла.
Ганс поднял голову, посмотрел на Викторию.
– Да, да, поверь мне. – Пес снова положил голову обратно, позволяя себя гладить. – Вечно смотрела на мир через цветное стекло, стараясь видеть лишь хорошее в людях, но я ведь не хотела многого, не ждала и не мечтала о принце, а он встретился, но принц оказался бракованным, а сказка его фальшивой. А вот сейчас, новая сказка, странная какая-то, неправильная, да и я уже не верю в принцев.
Было странно сидеть и разговаривать с собакой в полумраке номера, а еще Вике было спокойно. Не заметила, как задремала, проваливаясь в черную пустоту, из которой были слышны голоса, мелькали светлые блики, она по началу прислушивалась, но потом перестала.
– Фирс, надо уходить.
– Зачем? Если твоя совесть так тебя гложет, то иди, подрочи. К тому же, тебе надо беречь силы, бой через месяц, Игнат - сильный боец, опытнее тебя и старше.
– Фирс, – Руслан говорил тихим шепотом, а сам смотрел, как Виктория спит в кресле, дергая Альбета за локоть, но тот лишь отмахивается.
– Ганс, иди гулять, иди,– Альберт указал на дверь. Пес зевнул, открывая пасть, показывая здоровые клыки, отошел в сторону, посмотрел на Руслана.
– Ты что, опять его отпустишь одного? Он так скоро точно кого-то сожрет.
– Если это будут Мироновы, я не против. Иди, своди собачку пописать и парням скажи, чтоб накормили, от тебя толку сейчас ноль, весь кайф испортишь только.
– А ты останешься, да? Так не делается Фирс, мы снова опускается до насильников, я это понял, а вот ты видимо нет.
– Я тебе сказал не лезь ко мне со своей моралью, иди шлюху свою уйми или подружку ее, что Антохе вечно отсасывала. Что тебе сказала эта подстилка? Думаешь я не видел, я все всегда вижу и знаю.
Руслан сжал кулаки, зло посмотрел на брата, хотел ответить, но не стал, только дернулся. Он отошел всего на несколько минут, а уже разыгрался скандал. Дина отвела его в сторону, начала вешать на уши какую-то чушь. Руслан все не мог понять, зачем ей это надо? Зачем она поливает грязью Викторию. А теперь стало понятно, подружке помогает, да и себе, говоря какая жена Миронова дрянь.