Чужая женщина
Шрифт:
– А теперь прощу извинить меня, мистер Рэндалл...
Она скользнула мимо него, и Марк вынужден был посторониться.
– До скорой встречи!
Она ничего не ответила. Что ж, он бы не удивился, узнав, что она его возненавидела.
Сара сбежала. Именно так это и называется. Сбежала, удрала, спряталась...
Надо же такому случиться! Огромный дом, огромный сад, а она с утра пораньше налетает на голого Марка Рэндалла.
При мысли об этом во рту у нее пересохло. Сара едва не застонала от смущения. Такое хорошее было утро...
Птицы пели. Солнышко только вставало, цветы едва раскрылись, легкий
Так же было и на этот раз. Марк нарушил очарование утра, а она... она помешала ему наслаждаться купанием в одиночестве. Очевидно, что она ему неприятна, и Саре трудно было его за это осуждать. Марк Рэндалл презирал ее за то, что она, по его мнению, собиралась сделать с его отцом. То есть обобрать его и дождаться его смерти.
Сара зябко передернула плечами и подошла к окну. Бассейн был пуст. Идеально гладкая поверхность голубоватой воды казалась хрустальной. Марк Рэндалл не стал продолжать свои утренние купания.
Она вздохнула и мрачно огляделась по сторонам. Еще не хватало, чтобы Бен заметил ее расстроенный вид! Сара решительно отправилась в ванную.
Душ приободрил ее, по крайней мере физически. Теперь легче будет встретить день. А также членов семейства Рэндалл. К тому же Бен обещал свозить ее на каньоны, а это скорее всего затянется на целый день. Ранчо великолепно, но нельзя же сидеть здесь безвылазно.
Бен наверняка здорово вымотан. Вчерашний прием, устроенный Анжелой, дался ему нелегко, хотя он и храбрился изо всех сил, не желая расстраивать дочь. И уж конечно он не станет обсуждать с детьми состояние своего здоровья, хотя стоило бы, ох, стоило бы...
Она вышла из ванной и направилась в гардеробную, до сих пор поражавшую ее своими размерами. Платья Сары довольно сиротливо занимали едва ли одну десятую часть внушительных вешалок.
Перед приездом сюда Бен настоял на покупке нескольких обновок, и, хотя Саре это было не особенно по душе, она все же должна была признать, что новые наряды ни в какое сравнение не шли с тем, что она привыкла носить в Англии. Она всегда предпочитала женственные модели, и Бен это учел. Кроме того, зная, какая жара стоит обычно в Техасе, он подобрал для нее платья, юбки и блузки из легких натуральных тканей – шифона, шелка и батиста.
В любом случае, большого выбора у Сары не было, ведь она выполняла завещание Бена... Если бы выбор одежды предоставили ей... Что ж, в целом концепция была верна, но Сара наверняка остановилась бы на менее сексуальных моделях. Все эти полупрозрачные лифы, умопомрачительные декольте, обманчиво-скромные юбочки создавались с одной сверхзадачей: разжечь фантазию мужчин и разбудить в них древний охотничий инстинкт. Впрочем, пусть мужчины думают, что охотятся они. На самом деле в этих красивых тряпках на охотничью тропу испокон века выходят женщины. Сара грустно улыбнулась, проведя рукой по невесомому платью цвета фантазии. Шикарный разрез, искусно задрапированный складочками, откроет ее ногу от самого бедра.
Прекрати, Сара Джонсон! Нечего наговаривать на несчастные тряпки. На самом деле у тебя никогда не было таких красивых и дорогих вещей, и то, что они кажутся тебе вызывающими... Ты просто не умеешь их носить. Вернее, не привыкла.
Сара всегда была рассудительной девушкой и к себе относилась вполне объективно. Она действительно была хороша собой, это факт, но ей никогда и в голову не пришло бы воспользоваться собственной красотой в корыстных целях. Она трезво относилась к своему месту под солнцем, и, если теперь ей предоставилась возможность хоть ненадолго поиграть совсем в другую жизнь, она постарается использовать этот шанс. И получить удовольствие оттого, что ею восхищаются, что она желанна и прекрасна...
Она давно об этом мечтала, но раньше не получалось. До тех самых пор, пока она не встретила Дика Джонсона.
Нет, она не будет думать о нем сейчас. Дик уже стал прошлым. И все унижения и муки, которые она вынесла от него, тоже стали историей. Не надо об этом думать сейчас, здесь, в этом красивом и богатом доме. Чужом доме.
Она прекрасно понимала, что это отговорки. На самом деле просто пришло время перестать прятаться от собственных воспоминаний и взглянуть прямо в глаза застарелым страхам.
Только так их можно преодолеть, не сходя с ума и не замыкаясь в себе.
Возрадуемся, ибо радость дана нам от Господа.
Сара с удовлетворением смотрела на отражение в зеркале. Светло-зеленая, невесомая, свободная шифоновая блузка, кремовые легкие брючки, выгодно подчеркивающие линию талии и бедер, – Бену понравится.
Кстати, а где он сам? Вчера они договорились позавтракать на балконе, как и в предыдущие дни, но сейчас балкон был пуст. Даже стол не был накрыт. Что могло задержать Бена? Кажется, Марк собирался с ним поговорить, но не до завтрака же.
Внезапно Сара ощутила легкую тревогу и быстро направилась к дверям, ведущим в комнату Бена. Осторожно постучала, с некоторым смущением думая, что впервые приходит к нему.
Дверь открыл Остин, камердинер Бена. Он подчеркнуто вежливо поклонился, но не сказал ни слова. Остину Сара явно была не по душе. Не слишком ли много недоброжелательности вокруг нее за последнее время?
Остин служил у Бена последние тридцать лет и привык относиться к своему хозяину, как к собственному ребенку, притом ребенку, не слишком крепкому здоровьем и потому особенно любимому.
– Хозяин еще не вставал, мадам.
Сара нахмурилась, заглядывая через плечо Остина. Дверь в спальню была приоткрыта, но разглядеть, что там происходит, было невозможно.
– Бен! Остин, с ним все в порядке? Я могу его увидеть?
– Я не думаю, мадам, что...
– Остин! Несносный мустанг! Кто там? – послышался голос Бена.
– Бен, это я. Вы в порядке? Мне можно войти?
– Разумеется.
Сара усмехнулась своим мыслям. А почему же нельзя, если они любовники?
Спальня Бена была такой же, как ее собственная, но размеры кровати Сару ошеломили. На бескрайних просторах белоснежных простыней Бен Рэндалл выглядел маленьким и очень одиноким, хотя на самом деле был довольно крупным человеком. Он лежал на высоко взбитых подушках, и лицо его почти не отличалось по цвету от белого покрывала. Только смуглые жилистые руки, на которых зловеще вздулись синие вены, темными пятнами выделялись на этом ослепительно белом поле. Голос Бена звучал слабо и прерывисто.