Чужие отражения чужих тел
Шрифт:
Илья и Иван ушли на десяток шагов вперёд, когда увидели, как Соловей быстро их догоняет. Мужчина стоял, опершись на забор, а потом медленно сполз в сугроб у забора.
– Быстро, влево!
– прошипел Соловей и первым нырнул между домами в сторону огородов. Илья не стал оглядываться, так как знал, что мужчина убит, но хотел, чтобы Иван об этом не догадывался. Соловей объяснил Илье, что нужно идти быстро, так как на них могут спустить собак, как только обнаружат тело. Страх подстегнул путешественников, поэтому подгонять никого не пришлось. Уже под утро, когда луна снова побледнела на фоне светлого неба, они добрались до Потьмы.
– Прослышали о твоих пирогах, вот и напросились, - легко согласился Соловей, а атаман Кежай, как догадался Илья, распахнул калитку пошире и произнёс: - Проходите, нечего понапрасну масть светить.
Овчарка бесновалась на цепи, но Кежай на неё цыкнул, и она обиженно заткнулась. Хозяин повёл в гостей дом. На невысоком крыльце стряхнули снег с ног и нырнули в раскрытые сени. Дверь в дом встретила приятным запахом сытности, а когда разделись, то увидели, как две молчаливые женщины накрывают стол. Кежай что-то шепнул молодой женщине, и она вручила Соловью и его компашке свежее бельё: белые кальсоны и просторные белые рубахи, а вдобавок - три больших махровых полотенца. Кежай отвёл их в натопленную баньку, словно ждал гостей с утра. Соловей и Илья быстро разделись, нырнули в парилку и сразу плеснули на каменку, поддавая жару. Нахлёстывая себя вениками, они потели на верхних полках, соревнуясь в выдержке. Соловей ехидно спросил у Ильи: - Что-то твой дружок застрял в предбаннике!
– Он такой же мой, как и твой, - парировал Илья и выглянул в предбанник.
– Что сидим?
– спросил он у Ивана, который отмахнулся: - Я потом.
Соловей вопросительно уставился на Илью.
– Потом помоется, - сообщил он распаренному Соловью и объяснил: - У него, вероятно, какой-то дефект тела, вот и стесняется.
Когда они ополоснулись и юркнули в тесный предбанник, Иван юркнул в баню и закрыл дверь. Его не стали дожидаться, чтобы не смущать, а ушли в дом, где их ожидал готовый стол, который не блистал разносолами, предлагая солёные грузди, картошку и наваристый суп с какой-то дичью. В большой плетёной хлебнице горкой лежал домашний хлеб. За столом сидел заспанный белобрысый парень и Кежай. Хозяин вытащил квадратную бутылку и налил в стаканы самогон, шибанувший в ноздри. Белобрысому парню не налил, буркнув, как объяснение: "Мал ещё!"
– За знакомство!
– произнёс Кежай и опрокинул стакан в рот. Когда закусили солёными груздями, Кежай придвинул к себе глубокую чашку с супом и спросил, пронзительно глядя на Илью:
– Соловья я знаю, а ты, чьих будешь?
– Я из Санкт-Петербурга, - ответил Илья, с наслаждением хлебая суп.
– Что же забыл в этих краях, аль по какой надобности? - спросил Кежай, поглядывая на Илью.
– Мать и отец в Сарове работают, - ответил Илья.
– Мать и отец, стало быть, работают, а ты в тати подался?
– спросил Кежай, а Илья не знал, что ему ответить.
Соловей ответил вместо него: - Он Красавчику приглянулся, вот и оставили в живых.
– Даже так!
– сказал Кежай и добавил: - Ну-ну!
В комнату зашёл раскрасневшийся Иван, и Илья взглядом показал на табуретку возле себя. Когда все доели суп, чашки забрала хозяйка и все наложили в тарелки картошки. Кежай налил стаканы, минуя своего сына и Ивана, и произнёс: - Чтобы дело не стояло, - после чего выпил и крякнул. Закусывая груздём, Кежай спросил, рассматривая Ивана: - А вьюноша, чей будет?
– Мой брат, - неожиданно выпалил Илья, а Соловей только посмотрел на него, но ничего не сказал. "Не объяснять же Кежаю, что Ивана нашли в лесу!" - подумал Илья, а Кежай с усмешкой спросил: - Что же ты брата не бережёшь? Обувка, вон, никакая, да и лапсердак в дырах.
– Обокрали нас на постое, - объяснил Илья, а Соловей ехидно добавил: - Не уважают нас в здешних местах.
Кежай и Соловей выпили ещё по стакану, а Илья отказался. После обеда Кежай увёл Соловья в другую комнату, чтобы поговорить, сообщив Илье: - Вы тут пока почаёвничайте.
Молодая хозяйка молча вынесла самовар, а на стол поставила стеклянные чашки с мёдом и вареньем из смородины и малины. Они успели выпить по паре чашек душистого чая из лесных трав, когда Соловей вернулся в комнату и сообщил: - Пошли спать.
За окном вовсю светило солнце, расцвечивая снег радужными блёстками, но они за ночь совсем умотались, да после застолья клонило ко сну, так что красоты зимы их не трогали. Сын Кежая отвёл их в какой-то сарай возле бани, который оказался не сараем, а однокомнатной избой. В комнате стояли две кровати, одну из которых занял Соловей, объявив Илье: - Вы на второй
***
– Рассказывай!
– снова потребовала Людмила, так как Маргина застыла на диване с закрытыми глазами.
– Тебе сообщить хорошее или плохое?
– спросила Маргина, укладываясь полежать на спине. Людмила забралась ей на грудь, положив лапки на шею Маргины, и заглянула ей в глаза. Их выражение ей совсем не понравилось.
– Говори хорошее, - выбрала она и Маргина со вздохом сообщила: - Хороших новостей нет!
– Куда девался Руслан?
– догадалась Людмила и со слезами на глазах спросила: - Он погиб?
– Нет, он не погиб, - успокоила её Маргина, вытирая ей мордочку рукой, и попыталась объяснить: - Руслан отравился на Перию.
– Это ты его послала?
– недоумевала Людмила.
– Нет. Он по глупости повернул перстень Эрземии и отправился на Перию, - сказала Маргина. Она не стала говорить Людмиле, что в кошку её превратил Руслан, так как не понимала, зачем он это сделал. Если хотел оставить себе их общую дименсиальную сеточку, то, по отношению к Людмиле, это жестоко с его стороны. В любом случае, пока всё не выясниться, не стоит рассказывать об этом Людмиле.
– Что ты собираешься сделать?
– спросила Людмила.
– Я вызову подкрепление, - ответила Маргина, отправляя свои симпоты в Атлантический океан.
Чтобы скрасить ожидание, Маргина принялась приводить квартиру в порядок. Людмила, убитая горем, осталась лежать на диване. Занятая работой, Маргина отвлеклась от мыслей о Руслане и тихо мурлыкала под нос какую-то мелодию, происхождение которой она не помнила, да и не хотела выяснять. Для неё оказалось неожиданностью, когда она в прихожей нос к носу столкнулась с Лилит. Удивлённо застыв на месте, Маргина смотрела на свою подругу и родственницу, как на привидение. Лилит, прищурив свои глаза, ехидно спросила: