Чужие уроки — 2007
Шрифт:
Изучение турецкого урока мы проведем с учетом специфики нашего журнала — на примере могучего концерна Koсs Holding Anonim Sirket, ответственного за 14% всего валового продукта, который создал частный бизнес Турции. Империя семейства Коч настолько безмерна по экономическому размаху и универсальному проникновению во все мыслимые и немыслимые уголки национального быта, что впору говорить о синонимическом паритете в турецком языковом сознании слов «Баран» и «Олигарх»4: восьмидесятилетняя история, 119 консолидированных бизнесов, 14 тысяч авторизованных дилеров, 91 тысяча сотрудников, собственное производство пассажирских автомобилей, автобусов, тракторов, запчастей, продуктов питания, лампочек, холодильников, стиральных машин, бытовых обогревателей,
Как же нужно постараться, чтобы вырастить такую неимоверную империю практически с нуля?! Ведь семейная легенда клянется и божится, что Koз Holding начался в 1917 году с малюсенькой продовольственной лавки, открытой 16-летним мальчиком по имени Вехби в бесконечно провинциальной деревне под названием Анкара. Попробуем разобраться.
Анкара
Детство основатель империи «Коч» провел в сладостном тумане ортодок-сального небытия — традиционном уделе рядовых обитателей шестисотлетних империй. Не желая обременять историю лишними обстоятельствами, семейное предание даже не сохранило времени рождения Вехби: «Мой сынок появился на свет, когда созревал первый виноград», — блаженно вспоминала матушка Коч5.
Анкара, в которой Вехби провел первые тридцать лет жизни, весьма наглядно отражала универсум всей империи Османов: хорошо образованный мальчик рано и с большим удивлением обнаружил, что зажиточные обитатели анатолийской глубинки не были турками! Все преуспевающие торговцы и купцы Анкары были греками, армянами и евреями. Турки же не столько сообразовывали свою жизнь с мусульманской религией, культивирующей пренебрежительное отношение к любому гешефту, сколько несли на плечах тяжкое бремя имперской государствообразующей нации: служили в армии, возделывали поля и заполняли вакансии государственных учреждений — от полицейских участков и больниц до тюрем и школ. «Еще одна неожиданная параллель!» — воскликнет проницательный читатель и окажется прав.
По непонятным причинам подобное положение дел мальчика Вехби не устраивало: свое имперское первородство он с великой охотой был готов обменять при любом удобном случае на материальное благополучие. К сожалению, 120 лир, выданных отцом Кочем сыну из семейных сбережений на открытие продовольственной лавки, не хватало для преодоления безжалостной мясорубки истории: в начале 20-х годов Великой империи было явно не до коммерции — она истекала кровью, тщетно пытаясь противостоять развалу.
Первая мировая война закончилась оккупацией Стамбула странами Антанты и расчленением Османской империи, закрепленным Севрским мирным договором от 10 августа 1920 года.
По иронии судьбы, физическое освобождение Турции оказалось напрямую связанным с освобождением от имперских амбиций. Турецкое национальное движение созвало в Анкаре Великое Национальное Собрание и декларировало символическую передачу власти от султана и его правительства народу. Идея наднациональной империи, объединенной исламским мессианизмом, была заменена идеей национального возрождения.
Мустафа Кемаль, избранный Великим Национальным Собранием первым президентом Турецкой республики (23 апреля 1920 года), денонсировал Севрский мир, возглавил национально-освободительную войну и после серии успешных военных операций (т. н. «греко-турецкая война», «франко-турецкая война» и «армяно-турецкая война») добился освобождения от оккупации, установления территории Турции в ее современных границах и международного признания (мирные соглашения в Москве, Анкаре, Александрополе, Карсе и Лозанне).
Решив внешнеполитические задачи, Мустафа
Если на социальном уровне реформы Мустафы Кемаля характеризовались бескомпромиссным модернизмом в чисто европейском стиле, то на уровне экономическом «Отец турок» придерживался вполне большевистских взглядов, причем не в НЭПовской, а скорее в ортодоксальной сталинской модели: объединение страны за счет создания крупных госпредприятий, устранения иностранного контроля над экономикой и энергичного возведения коммуникаций.
Говорить о тождественности турецкой и сталинской экономических моделей, разумеется, наивно и безответственно. Уже в конце 20-х годов крупные государственные предприятия были приватизированы, однако приватизация эта проходила под чутким правительственным контролем и в направлениях, утвержденных на самом высоком уровне. Все эти нюансы и особенности позволяют оценивать экономическую политику кемализма как классический госкапитализм — модель, на удивление точно повторенную Российской Федерацией в 90-е годы XX века.
Крыша
Теперь самое время вспомнить о Вехби Коче, с которым мы расстались в тот момент, когда в 1917 году он тщетно пытался раскрутить продовольственную лавку до солидного предприятия. Историческое счастье юного Коча состояло в том, что его бесперспективная лавка находилась в деревне, которая в одночасье превратилась в столицу нового государства. В начале 20-х мы встречаем Вехби уже не за пыльным прилавком, а в коридорах Великого Национального Собрания, в прикладном штате которого он занимает скромную, но почетную должность корректора.
О том, насколько важно оказаться в правильное время в правильном месте и познакомиться с правильными людьми, свидетельствует событие, которое мы можем — на правах апокрифа — считать истинным моментом рождения великой империи Кочей. Как-то раз крышу турецкого парламента сорвал страшный ветер. Пока озадаченные чиновники хлопали глазами и понуро чесали затылки, вперед бодро выступил двадцатидвухлетний Вехби Коч, выпростал в революционном порыве руку и воскликнул: «Я могу!» «Что ты можешь, юный наш корректор?» — в недоумении отозвался хор госаппаратчиков. «Я могу починить крышу Великого Собрания! — уверенно сказал Вехби и скромно добавил: — У меня большой опыт в бизнесе, пять лет назад я уже заправлял продовольственной лавкой».
Так или приблизительно так прошла в метафизическом плане6 инициация Вехби Коча в тайну Большого Бизнеса. Бизнеса на государственном уровне, а не мелкой бесперспективной торговлишки да копеечных гешефтов. Стезя доселе неведомого строительного подряда вывела Вехби Коча на заоблачные высоты, о которых даже не мечтали греческие, армянские и еврейские купцы Анкары его детства.
В 26 лет Вехби Коч уже был миллионером. Почему? Потому что получил практически эксклюзивный подряд от государства на обустройство молодой столицы: Коч строил дороги, больницы, госучреждения, полицейские околотки и апартаменты, а заодно обеспечивал самому себе бесперебойные поставки стройматериалов и всего необходимого строительного оборудования.