Чужое лицо
Шрифт:
Монк заметил детей с бледными, заострившимися лицами, копошащихся в канавах. Глядя на них, он вдруг подумал, что быть избитым до смерти, как это случилось с Греем, далеко не самая страшная участь.
Он покосился на Ивэна и встретил взгляд грустных, широко распахнутых глаз. Слова здесь были бы неуместны, и Монк просто стиснул руку молодого человека, чтобы хоть как-то его подбодрить.
Они следовали за Джейком из переулка в переулок, затем — вверх по хилым лестницам, причем каждая ступенька опасно проседала под ногой. Наверху Джейк
— Еще один пролет, мистер Монк, и направо будет дверь Слепого Томми.
— Спасибо. Гинею получишь, после того как я поговорю с ним.
Джейк осклабился.
— Да она уже у меня, мистер Монк. — Он показал блестящую монету. — Думаете, я забыл ремесло? В молодые годы я был карманник хоть куда! — Он засмеялся и спрятал монету. — И учитель у меня был что надо. Увидимся, мистер Монк! С вас еще одна такая же, если достанете тех парней.
Монк не смог сдержать улыбку. Еще в детстве Джейк попал в руки сурового учителя — человека, показывавшего мальчишкам приемы карманной кражи и в обмен на пропитание отбиравшего у них добычу. Другого пути у мальчишек не было — разве что умереть с голоду. И все же зрелых лет достигли только самые искусные, дерзкие и удачливые.
— Если возьму их — она твоя, Джейк, — пообещал Монк, затем повернулся и в сопровождении Ивэна миновал последний пролет. Дверь он открыл без стука.
Слепой Томми, видимо, ожидал его. Это был вертлявый старичок не более пяти футов ростом, с уродливым острым личиком и шикарно (по его понятиям) одетый. Что же касается зрения, то, самое большее, страдал он близорукостью, поскольку сразу заметил вошедшего и немедленно признал.
— Вечер добрый, мистер Монк! Слышал, вы интересуетесь хорошей липой?
— Верно, Томми. Мне нужен тот, кто сделал бумаги двум громилам, которые потрясли квартиру на Мекленбург-сквер. Они попали в дом по полицейским удостоверениям.
Лицо Томми выразило изумление.
— Мне это нравится, — сообщил он. — Чистая работа, да…
— При условии, что ты в этом не замешан.
— Что-нибудь серьезное?
Глаза старика сузились.
— Убийство, Томми. Кто бы это ни сделал — болтаться ему на виселице. А тому, кто помогал, не миновать морского путешествия.
— О боже! — Томми заметно побледнел. — Никогда меня не тянуло в Австралию. О ней такое болтают! — Он передернул плечами. — Полно дикарей, а звери — таких и Господь никогда не создавал. Твари с дюжиной ног, а то и вообще безногие! Ух! — Он закатил глаза. — Самое что ни на есть языческое место.
— Так вот, рискуешь туда отправиться, — без тени симпатии предупредил его Монк, — если не укажешь мне того, кто подделал удостоверения.
— А это точно мокрое дело?
Томми все еще колебался.
Монк прикинул шансы.
— Точнее некуда! — Он угрожающе понизил голос. — Убийство и грабеж. Украли серебро и нефрит. Тебе что-нибудь известно насчет танцующей леди из розового нефрита высотой около шести дюймов?
Томми уже оборонялся, в голосе его звучал страх.
— Скупка — не моя епархия, начальник. Не шейте вы мне это дело!
— А подделки? — напирал Монк.
— Ладно уж, отведу я вас к нему. А мне-то что с этого будет?
Надежда умирает последней. Если даже пугающая жизнь в трущобах не способна убить ее, то куда уж там Монку!
— Если это тот, кого я ищу, — проворчал он.
Томми снова повел их по лабиринту переулков и лестниц. Хотелось бы Монку знать, какое расстояние они на самом деле преодолели. Такое впечатление, что все это время они блуждали на пятачке в несколько сот квадратных ярдов. Вскоре они остановились у большой двери. Томми резко постучал и, как только дверь распахнулась, исчез за углом.
Комната оказалась довольно светлой. В воздухе чувствовался запах гари. Переступив порог, Монк невольно обратил внимание на застекленные отверстия в потолке и окна огромной величины. Конечно, для подделки документов требуется хорошее освещение.
Человек, находившийся в комнате, повернулся к вошедшим. Был он коренастый, широкоплечий, с большими, плоскими, как лопаты, руками. Многолетняя грязь въелась в бледную кожу его лица, а бесцветные волосы торчали в разные стороны.
— Ну? — раздраженно осведомился он.
Монк мельком увидел его гнилые, обломанные зубы. Ему почудилось, что даже на таком расстоянии он чувствует зловонное дыхание.
— Вы сделали для двух человек удостоверения сотрудников полицейского участка на Лайм-стрит. — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Сами вы мне не нужны. Мне нужны эти двое. Дело связано с убийством, так что вам лучше держаться от него подальше.
Мужчина взглянул на него искоса. Тонкие губы растянулись в понимающей ухмылке.
— Вы — Монк?
— Допустим.
Монк был удивлен, что мужчина о нем слышал. Неужели слава о нем простиралась столь широко? Скорее всего.
— Вы раскручиваете этот грабеж? — Коренастая туша затряслась от беззвучного смеха.
— В том числе и грабеж, — ответил Монк. Не следовало говорить, что убийство и ограбление произошли в разное время. Угроза виселицы — хороший козырь.
— Чего вам надо? — спросил мужчина. Он уже не смеялся; голос его прозвучал хрипло.
— Кто они? — настаивал Монк.
— Ну, мистер Монк, откуда же мне знать! — Мужчина пожал плечами. — Я у них имена не спрашивал.
— Очень может быть. Но кто они такие, вы знаете. Не прикидывайтесь дураком, это вам не идет.
— Я знаю многих, это верно, — согласился он, и голос его упал чуть ли не до шепота. — Но не каждого же бродягу, который замахнулся на кражу со взломом!
— Бродягу? — Монк посмотрел на него с издевкой. — Вы что же, делали им документы бесплатно? Из сострадания? Вам заплатили. Если не они лично, то кто-то другой. Меня интересует, кто вам платил.