Чужое письмо
Шрифт:
– Мы не нашли ни Любу, ни Олину дочку. Они переехали в новую квартиру, - Ольга Петровна посмотрела на Илью.
– Поэтому письмо так и осталось в нашей семье. Выбросить его я боялась, плохая примета. Все время куда-то перекладывала, перепрятывала, но видите, оно опять всплыло, через столько лет. Так что, увы, - Ольгушка перевела взгляд на Лизу, - ничем помочь вам не могу.
Лиза теребила «хвостики» бинта на перевязанном запястье: какие жуткие истории иногда могут скрываться за маленьким письмом!
Но - пора собираться домой, по крайней мере, Лиза сделала то, что должна была - вернула письмо владельцам. Жаль, что не удастся его передать адресату.
Илья дошел с новой знакомой до лифта, но, не дождавшись кабины, извинился:
– Вот досада: забыл на столе телефон, спускайтесь, сейчас догоню.
Ольга Петровна, увидев в «глазок» сына, открыла дверь.
– Мама, - спросил он ее, переступив порог, - ответь мне еще на один вопрос.
– Я же все рассказала, - раздраженно заметила пожилая женщина.
– Почему вы с папой не попытались разыскать девочку? Ведь могли найти адрес, куда она переехала. Но не сделали этого.
Ольга Петровна нервно провела рукой по лицу, помолчала, думая: стоит ли ворошить тени прошлого.
– Я сразу узнала Ольгу, как только увидела в роддоме на соседней койке, - вздохнула пожилая женщина. – Это она выскочила тогда на дорогу, и стала причиной гибели твоей сестры. А отец считал себя виновным в смерти нашей дочери и не смог жить с такой тяжестью на душе… - И вдруг закричала: - Я ненавижу и Ольгу и ее дитя!
Старая обида, столько лет прятавшаяся где-то в потаенных уголках, выплеснулась наружу. Ольга Петровна прижалась к сыну: хотела найти у более сильного человека защиты и поддержки в своих незабытых страхах и обидах.
Глава 13
ОЛЯ выглядела бесподобно в новом розовом платье (воротник «хомутом», широкий пояс из той же яркой ткани – баба Люба долго пыхтела над выкройкой из журнала «Работница») и матерчатых босоножках на танкетке. На свидание девушка решила ехать на автобусе. Потому что так выходило значительно… дольше. Владлен Аркадьевич – человек богемный, на обед пригласил к 16.00, когда у обычных горожан – это время предужинного полдника. Оля, хотя теперь с дворницкими обязанностями покончено, продолжала просыпаться рано, и к середине дня уже переделала массу дел: погуляла с дочкой, сбегала на рынок, постирала белье и приготовила обед. Уложив спать «старого и малого», девушка выскользнула на улицу.
Удивительно, но автобус, которого в обычные дни приходилось ждать минут 40, появился на остановке практически вместе с ней. Еще 30 минут – и она уже выходила у оградки Александровского сада. Предстоит «убить» целых полтора часа! И что прикажете делать?
Для начала неплохо раздобыть какое-нибудь холодное лекарство от жары. У мороженщицы с голубой тележкой Оля выбрала «Лакомку» за 28 копеек, нашла свободное местечко на скамейке в тени дерева и блаженно разорвала фольгу. Вокруг кипело разноцветное море гостей столицы. Туристы, словно гулливеровские детсадовские малыши, чинными группами следовали за экскурсоводами. По той части Сада, куда пускали. Ближе к Кремлевской стене, за металлическими загородками медленно и как-то понуро шли другие люди, которые перед выходом на Красную площадь вытягивались в узкую шеренгу, затылок к затылку. И затем очередь тянулась до самого мавзолея.
Доев мороженое, Оля обошла Исторический музей слева, и тоже вышла на Красную площадь. На таких же металлических «рамках», которыми по периметру «очертили» площадь, гроздьями висели иностранцы, приготовившись щелкать фотоаппаратами. Ждали: вот-вот из Спасских ворот должна показаться «тройка» Почетного караула, которая, чмокая подковами по брусчатке, направится к гранитным ступеням, чтобы ровно в 15.00 сменить солдат у входа в мавзолей. В другое время Оля бы тоже поглазела, но стоять на солнцепеке совсем не хотелось, и в поисках прохлады она нырнула в ГУМ. Хотя разница с температурой на улице оказалась небольшой: в здании так же душно, людно, шумно. Оля заходила в магазинчики, разглядывала выставленные на полках дорогие безделушки, остановилась у витрины с сережками и браслетами. В отделе «Одежда» даже рискнула померить летнее платье, покрутилась перед зеркалом, повязав на шею лежащий рядом на скамейке воздушный газовый шарфик. Оставшиеся полчаса проскучала у фонтана, наблюдая как «встречаются в центре зала» потерявшиеся в магазине.
И ровно в 16.00 она стояла у входа в гостиницу «Москва». Наверное, чтобы соблюсти этикет, требовалось выждать еще хотя бы минут пятнадцать, вдруг ее новый знакомый не успеет к назначенному часу, да и положено барышням на свидание опаздывать, но – ура! – Владлен Аркадьевич топтался у тяжелых стеклянных дверей и прятал за спиной букет дорогих алых роз. Оля ахнула: цветы предназначены именно ей, впервые в жизни ее удостоили такой красоты! Вот это мужчина!
Они поднялись на лифте в ресторан. Орлов размашистым шагом, небрежно кивнув у входа метрдотелю, направился к столику у огромного окна. Официант незаметно убрал с белоснежной скатерти табличку с надписью «спецобслуживание», отодвинул стул, ухаживая за дамой. Судя по всему, литератор здесь обедал часто, его вкусы знали: на столе тут же появились две бутылки жигулевского пива. Для разгона.
– Так что вы делали на «Мосфильме»? – Орлов протянул девушке меню.
– Я? – Оля сделала большие глаза. Не говорить же известному сценаристу (а в том, что он именно такой, она ни капельки не сомневалась, разве неизвестные могут проникнуть на киностудию, где столько охраны) – не говорить же ему, что она пришла наниматься на работу убор-щи-цей. Само слово «уборщица» под звон хрустальных бокалов в таком зале прозвучит неуместно. – Я?... Я должна была… взять интервью у директора киностудии, - мгновенно сориентировалась девушка. – Я – студентка журфака, – конечно, не хотелось бы столь романтическое знакомство начинать с вранья, но с другой стороны, ведь она совсем недавно еще училась на факультете и может туда в любой момент вернуться. – Только директора вызвали в министерство, я попыталась выйти обратно и потерялась. – А вот это было сущей правдой!
– Не мудрено. У нас, - Владлен Аркадьевич сделал ударение на слове «нас», - все, кто в первый раз приходят, теряются. Но вы нашли меня! Деточка моя, - литератор склонился к ее уху, и Оля опять почувствовала щекочущий запах дорого одеколона, табака и – единственное отличие - пива вместо давешнего коньяка, - вам крупно повезло!
– В чем? – настойчивость мужчины пугала, поэтому Оля максимально, насколько смогла передвинулась на стуле ближе к спинке.
– Я только что получил большой гонорар за сценарий и намерен с кем-нибудь разделить сию неподъемную ношу из дензнаков.
Около Оли появилась тарелка, на которой высилась горка салата «Столичный». Девушка удивленно взглянула на меню, которое «невостребованным» продолжало лежать на ее коленях.
– А, это формальность, - кивнул Владлен Аркадьевич на глянцевую обложку. – Перечень я выучил наизусть, он каждый день одинаковый, нет смысла перечитывать. Знаю, что у них самое вкусное, поэтому – прошу, - и он развернул жестко накрахмаленную салфетку.
После салата принесли солянку, потом жареных перепелок. Уплетая невероятно вкусное пирожное, Оля, наконец, решилась задать вопрос, на котором, собирая подопечную на «свидание с солидным человеком», настаивала баба Люба. Только пыталась для него придумать завуалированную форму: