Чужой, родной, любимый
Шрифт:
– В здании сработала пожарная сигнализация, - я ограничилась легким замечанием. Заметила испуганное лицо бабы Кати и успокоила: - Да вы не пугайтесь, ничего серьезного. Максим Одувалов взялся за старое.
– А-а-а...
– протянула она.
– Тогда все ясно. Пожалуй, надо побыстрее сматываться, чтоб не встретиться с боссом. У меня от обоих - и отца, и сыночка - мороз по коже. Куда же запропастилась моя сумка?..
Глядя на ее суетливые движения, я улыбнулась. Баба Катя напоминала курицу-пеструшку, собирающую по двору разбежавшихся цыплят,
– Ни Макс, ни Денис
– Один уехал за город, второй наслаждается действом. Макс не отойдет от офисного здания, пока все не закончится.
Баба Катя пожала плечами и фыркнула. Клянусь, если бы не были заняты руки, покрутила б пальцем у виска. Именно такую реакцию порой вызывали поступки моего мужа у нормальных людей.
– Пойдемте, Анастасия Михайловна, попьем чаю?
– предложила домработница, заворачивая в кухню.
– Я как раз чайник поставила.
Ее предложение обрадовало не меньше, чем поход в кино с Дэном. С тех пор, как потеряла подруг, не с кем стало чаевничать и болтать по душам. Такая мелочь, но, как оказалось, она крайне важна для каждой женщины.
Вымыла руки, уселась за накрытый стол, ответила кивком на предложение бабы Кати добавить в чашку сахар и молоко. Взяла с блюда пирожок с яблочной начинкой. Слопала, почти не жуя. Попкорн, конечно, вкусная закуска. Но после нервной встряски и беготни здоровому организму требовалось что-то более существенное.
– Как приятно видеть вас в домашней атмосфере, - довольно произнесла баба Катя.
– В офисе вы строгая, деловитая. А сейчас выглядите совсем как девочка.
Я и чувствовала себя так же. Но не стала говорить, что причиной подобной метаморфозы стала вовсе не обстановка, а окружение. Дэн изменил меня, подарил вторую молодость, надежду на будущее. Пусть и призрачную.
– Вам бы еще ребеночка завести, кровь обновить, - меж тем продолжила домработница.
– Вот только смотрю я на Максима Николаевича и печалюсь. Стоит ли от такого рожать...
Мне и самой не раз приходил на ум тот же вопрос. Но я искренне надеялась, что смогу воспитать ребенка так, чтобы он не повторил ошибок отца. Ведь в Максе, при всей его черствости, все же были и положительные стороны. Очень мало, но все же...
– Денис - живой пример того, что гены отца не всегда побеждают, - улыбнулась я.
– Посмотрите на него, наш коммерческий унаследовал от Макса целеустремленность и сумасшедшую работоспособность. Но при этом остался человеком.
Баба Катя подперла голову кулачками и вздохнула:
– Надолго ли?.. Уже сейчас Денис Максимович достаточно жесток. Что будет с ним через десяток-другой лет?
Задачка на пять с плюсом. Я покусала нижнюю губу и задумчиво посмотрела на бабу Катю. В тот момент передо мной была не она, а моя собственная мать. Единственная, кто уговаривал не выходить за Макса. Дальновидная и умная женщина, не в счет, что сельская учительница. Впервые увидев зятя, она пришла в ужас. Сказала, что с этим человеком я никогда не стану счастливой, похороню себя в золотой клетке.
Так и вышло. Тогда я отмахнулась от слов матери, как от надоедливой мошкары. Сейчас же мечтала поблагодарить. Да только поздно. Мамы
– Дэн другой, - проговорила я, вкладывая в слова столько уверенности, сколько смогла найти в своем сердце.
– Хочется верить, что через десяток лет он совершенно перестанет походить на Максима и пойдет своей дорогой.
«Пока же его обуяла жажда мести, - добавила про себя.
– И отговаривать, кажется, бесполезно...»
– Не грустите, Анастасия Михайловна, - попросила баба Катя. Протянула руку и погладила по голове.
– Простите, что вообще завела этот разговор. Невыносимо видеть, как такая хорошенькая и добрая женщина хоронит себя заживо. Вы уж простите за наглость, но сил моих нет молчать.
В ее словах прозвучало столько сочувствия, что я едва сдержала слезы и хлюпнула носом.
– Не за что извиняться, - проговорила гнусаво.
– Наоборот, спасибо за посиделки и разговор. Став женой Макса, я потеряла всех подруг и друзей. А те люди, что остались рядом, не могут вести себя со мной естественно. Ведь жене шефа никогда не говорят то, что думают на самом деле. Притворству я предпочла одиночество. Мне очень хочется ребенка, это желание стало моей навязчивой идеей.
– Ребенку нужны два родителя, - авторитетно заявила баба Катя.
– В неполной семье и счастье неполное. Дитятки - это не только великая любовь, но и большая ответственность. Как часто отцы не выдерживают ответственности и сбегают от жен...
Настала моя очередь вздохнуть. Баба Катя точно нажимала невидимые кнопки, заставлявшие меня откровенничать. Произносить вслух то, в чем я боялась признаться себе самой.
– Понимаю, прозвучит грубо, но я была бы рада такому развитию события.
– Несмотря на волнение, мой голос не дрогнул.
– Пусть Макс лишит меня денег и жилья, но вернет свободу. Прокормить себя и ребенка смогу. А там...
– Там как Господь даст, - продолжила за меня баба Катя.
– Я, вон, тоже не чаяла, что сын из жизни раньше меня уйдет, а невестка жилья лишит. Только все к ней сторицей вернется. А я успокоилась и ни на что не жалуюсь. Спасибо вам, Анастасия Михайловна, что помогли.
– Будет вам, - улыбнулась я.
Мы еще долго сидели на кухне. Пили чай, разговаривали обо всем на свете и ни о чем одновременно. Так, беседа двух заплутавших в мыслях женщин. Я почти забыла, что баба Катя любит посплетничать. Опомнилась когда услышала фразу, от которой голова пошла кругом.
– Знаете, Анастасия Михайловна, мне почему-то кажется, что Денис к вам неравнодушен, - заявила домработница.
– Вроде бы и относится к вам как начальник, с уважением и в то же время отстраненно. Но вот кажется, и все тут.
В подтверждение своих слов он стукнула кулаком по столу. Жалобно звякнула ложечка о чашку. Учащенно забилось мое сердце.
– Глупости какие...
– произнесла я, едва шевеля губами.
– Дэн относится ко мне ровно так, как того требуют приличия. И как велит ему Макс. Уверена, если бы не он, не видать мне работы секретарем, как своих ушей.