Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

Павлов Леонид

26 апреля Литвинов направил Сурицу телеграмму по поводу французского предложения от 25 апреля. Нарком интересовался, уточнял ли Бонне хотя бы на словах, говоря о статус-кво в Центральной и Восточной Европе, о каких странах идет речь, и исключается ли в этом случае из Восточной Европы прибалтийские государства? Несмотря на то, что формулировка проекта, по мнению Литвинова, является издевательской, тем не менее, он просил Сурица сообщить подробности²⁹⁵.

26 апреля германский поверенный в Англии Теодор Кордт сообщал в аусамт²⁹⁶, что из надежного источника он узнал о намерении британского правительства

дать через своего посла в Москве ответ на контрпредложения СССР. По данным источника английский ответ равнозначен отказу, хотя он и будет облачен в форму замечаний к советским контрпредложениям.

Во-первых, в своей главной части английская нота содержит отклонение предложенного Советским Правительством трехстороннего пакта по оказанию взаимной помощи между Англией, Францией и СССР. В связи с этим отпадают также и переговоры военных делегаций, которые должны были последовать в случае подписания пакта.

Во-вторых, Англия обращает внимание на то, что представленные ею Польше и Румынии гарантии направлены против любой агрессии, жертвой которой могли стать эти государства. Таким образом, отвергается предпринятая Советским Союзом попытка лишить существующие между Польшей и Румынией договоры их антисоветской направленности и обратить исключительно против Германии и Италии. По сути дела советские предложения означали, что Англия и Франция уже заранее должны были обозначить в качестве агрессора Германию, против которой могли быть действительны их заявления о предоставлении гарантий безопасности.

Самую заметную роль при отклонении трехстороннего пакта, предложенного Кремлем, сыграло весьма важное соображение относительно того, что в случае нападения Германии на Англию или Францию, СССР, как и Польша, обязан оказать этим странам помощь, что потребовало бы пропуска советских войск через польскую территорию, чего и добивается СССР. Реализация этого положения пакта поставила бы Польшу в затруднительное положение, которого Польша стремится избежать. Польша и Румыния ни при каких обстоятельствах не хотят получить от Советского Союза помощь, о которой они не просят²⁹⁷.

26 апреля Риббентроп направил послу Германии в Японии Эйгену Отту пространную депешу в которой говорилось, что Германия, Италия и Япония уже давно ведут тайные переговоры о заключении оборонительного союза. (Имеются в виду попытки превратить политический антикоминтерновский пакт в тройственный военный союз. Япония по этому вопросу занимала не совсем удобную для Германии и Италии позицию, всячески затягивая подписание именно военного договора. В конце концов, Германия и Италия 22 мая 1939 года подписали двусторонний договор о военном союзе, больше известный как «Стальной пакт», а окончательно союз Германии, Италии и Японии был закреплен в Берлине подписанием т. н. «пакта трех держав» только 24 сентября 1940 года – Л.П.). Переговоры в силу особых причин и согласно договоренности между партнерами проходят минуя обычные дипломатические пути. Летом 1938 года военный атташе Японии в Германии генерал Хироси Осима, (ставший в 1939 году послом. – Л.П.), сообщил, что, по мнению японских военных, наступил благоприятный момент для заключения общего оборонительного союза между Германией, Италией и Японией. По его мнению, содержание трехстороннего союзного пакта могло бы состоять в проведении консультаций между тремя державами на тот случай, если одна из них окажется в затруднительном политическом положении; политической и военной поддержке, если одной из трех держав угрожают извне; оказании помощи и поддержки, если одно из трех государств подвергнется неспровоцированному нападению со стороны другого государства.

В ходе сентябрьской конференции в Мюнхене этот вопрос обсуждался с Муссолини и Чиано. Обсуждение было продолжено в Риме во время визита Риббентропа. В результате этого дуче заявил о своем принципиальном согласии, однако оставил за собой право сообщить

позднее свое мнение о времени заключения пакта. В начале января этого года Чиано информировал МИД Германии, что теперь дуче готов к подписанию пакта.

В ходе непосредственных контактов Риббентропа с Осима и Чиано был выработан окончательный текст договора, который наряду с тремя указанными выше пунктами содержал также обязательство, исключающее в случае совместного ведения военных действий заключение сепаратных мира и перемирия, и который устанавливал срок действия договора на 10 лет. Проект трехстороннего договора был дополнен также двумя секретными протоколами, предусматривавшими немедленное проведение консультаций о выполнении обязательств по оказанию поддержки в различных принимаемых в расчет случаях и, кроме того, определяли соответствующие меры по совместным выступлениям в сфере пропаганды и прессы.

В начале марта Осима и Тосио Сиратори – посол Японии в Италии, получили инструкции, в которых японское правительство, хотя бы, в общем и целом одобряло идею пакта, однако обязательство по оказанию взаимной поддержки хотело бы привязать исключительно к случаю войны с СССР. Оба посла лично и строго конфиденциально информировали об этом Чиано и Риббентропа, и в свою очередь сразу же сообщили в Токио о своем отказе представить на рассмотрение в Берлин и Рим это столь существенное изменение итало-германского проекта. Японские дипломаты снова высказывались за то, чтобы принять первоначальный проект и заявили, что в случае иного решения правительства они покинут свои посты.

В ответ на это из Токио поступил правительственный проект, который в основном соответствовал итало-германскому проекту, но срок его действия сокращался до пяти лет. Однако прежнее пожелание японцев ограничить обязательство по взаимному оказанию помощи исключительно случаем войны с СССР еще сохранилось, впрочем, в несколько смягченной форме. Японцы испрашивали категорическое согласие Германии на то, чтобы после подписания и опубликования соглашения сделать послам Англии, Франции и США заявление, где должно быть указано приблизительно следующее:

а) трехсторонний пакт возник в развитие антикоминтерновского пакта;

б) при этом партнеры в качестве своего военного противника имели в виду Советский Союз;

в) Англия, Франция и Соединенные Штаты Америки не должны усматривать в нем угрозу для себя.

Япония обосновала необходимость подобного ограничительного толкования пакта тем, что в данный момент она в силу политических, но особенно экономических соображений еще не в состоянии открыто выступить в качестве противника трех демократических государств. Осима и Сиратори сообщили в Токио о невозможности осуществления также и этого пожелания Японии, и строго конфиденциально информировали Чиано и Риббентропа о развитии этого вопроса. У Чиано и Риббентропа, не осталось сомнений в том, что ни Германию, ни Италию не устраивает заключение соглашения в такой интерпретации, которая прямо противоречит его духу и букве. Риббентроп, дабы ускорить окончательное прояснение вопроса, заявил Осима и Сиратори, который в это время также находился в Берлине, что он должен узнать об окончательном решении японского правительства, вне зависимости от того, какое оно будет – положительное или отрицательное, до выступления фюрера, намеченного на 28 апреля.

Риббентроп несколько раз подчеркивал, что это письмо предназначено исключительно для личной информации Отта, и просил его строго засекретить документ при получении. Послу также предлагалось в беседах с японскими политическими деятелями и военным руководством по своей инициативе эту тему не затрагивать впредь до особого распоряжения. Если же в беседе с послом эта тема будет затронута другой стороной, то посол не должен был ни в коем случае дать собеседнику понять, что он информирован по этому вопросу. Это предупреждение относится и к послу Италии в Японии, который, по сообщению Чиано, пока еще не в курсе дела²⁹⁸.