Чужой. Воскрешение
Шрифт:
Встревожившись из-за причин, которых сама не могла назвать, она сунула один ноготь в рот и пожевала, пытаясь укоротить его, отгрызть. Но он не поддавался – во всяком случае, не зубам.
Грызя ноготь, она заметила что-то темное на внутренней стороне предплечья возле локтя. Она тут же забыла про ногти и вытянула правую руку, чтобы ее рассмотреть. На коже была отметина. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить.
«Это цифра. Цифра восемь».
Пока она смотрела на цифру, пытаясь понять ее смысл, послышалось слабое жужжание. Крошечный, летающий организм неожиданно сделал круг вокруг ее
Опустившись ниже, организм сел на внутреннюю поверхность ее руки, рядом с татуировкой. Она терпеливо и с любопытством наблюдала. Что это такое? Что оно может делать?
Осторожно, она приподняла руку, чтобы лучше видеть.
У крошечного организма были длинные тонкие ноги, элегантные крошечные крылья и длинное жало. Вспомнилось название.
«Комар!»
Она почти улыбнулась воспоминанию, настолько оно было четким. Это было насекомое. Комар. Она смотрела, как он балансирует на ее руке, словно танцор.
Насекомое медленно погрузило жало в плоть ее руки и сделало это так аккуратно, что она ничего не почувствовала. Процесс так захватил ее, что она следила за ним с болезненным удивлением ребенка. Брюшко насекомого начало наполняться.
«Моей кровью! Он сосет мою кровь!»
Пока она смотрела, как существо пьет, в ее мозгу начала всплывать давно забытая информация о насекомом.
Затем, за считаные секунды, насекомое начало меняться. Его раздутое брюшко стало усыхать, прозрачные крылья свернулись, изящные ноги танцора подогнулись, словно оно таяло изнутри. Через мгновение оно превратилось в высохшую черную оболочку.
Она моргнула, решив, что трансформация любопытна, но не более. Подув на руку, избавилась от тельца, и больше о нем не думала. Глянув на смотровое окошко, она стала ждать следующего появления ног в ботинках.
3
– Имя? – спросила стюардесса, глядя в список.
– Пурвис, – автоматически ответил мужчина. – Ларри. Идентификационный код – двенадцать, семь, сорок один.
Он протянул ей чип. Стюардесса взяла его, вставила в ручной сканер, подождала, пока информация отобразится на экране. Затем улыбнулась, и доброжелательно кивнула:
– Все верно. Добро пожаловать на борт, мистер Пурвис.
Невысокий, стройный человек улыбнулся ей в ответ. «Мистер Пурвис». Ему это понравилось. Корпорация «Кзарем» назойливо рекламировала себя как самую первоклассную организацию, и пока так оно, кажется, и было. Стюардесса махнула ему, чтобы он шел внутрь, а она могла бы заняться женщиной, стоящей в очереди за ним, так что он пошел вперед, следуя указателям к капсулам криосна. Корабль был маленький, и использовался только для транспортировки, так что даже команда отправится спать, когда они лягут на курс и выйдут из Солнечной системы.
Что ж, Пурвис не возражал из-за отсутствия развлечений на борту. Если верить брошюрам, которые и убедили его подписаться на эту работу, все удобства ждут его на этом никеледобывающем заводе на Кзареме. В честь компании целую чертову планету назвали. До момента, пока они не начали разработки, вместо имени был только номер. Пару месяцев подремать, и он на месте. Новая карьера. Все заново. Неплохо для парня среднего возраста.
И он не будет раздумывать о жизни здесь, на Луне, о том, что оставляет позади. Два года Пурвис потратил на то, чтобы залатать прорехи в отношениях с женой – безуспешно. Его дети выросли и живут сами по себе – пришло и ему время собой заняться. И это совсем не так, как если бы он вступил во Французский Иностранный Легион! Условия на Кзареме будут самыми лучшими.
Удивительным образом его вдруг захлестнула волна одиночества. Пурвис тряхнул головой. Пришло время с этим покончить. Надо двигаться вперед. Это сработает. Это – новое начало. Новое будущее.
На Кзареме он сможет заниматься тем, на что на Луне у него не было шансов. Он увидит что-то новое. Получит новый опыт. Может, даже сумеет еще раз влюбиться. Он еще достаточно молод… глядишь, еще другую семью заведет.
Сосредоточившись на этой полной надежды мысли, он забрался в криокапсулу, на табличке которой значилось его имя. Вдоль рядов горизонтальных контейнеров для сна шел стюард, проверяя оборудование, состав препаратов и настройки компьютеров. Четко и аккуратно. Пурвису это понравилось.
Он пристроил свою сумку в отделение внутри капсулы, и устроился на удобных подушках. Зазвучала тихая музыка, чтобы он расслабился, а мягкий женский голос рассказал о том, что ожидает его на Кзареме. Пурвис улыбнулся и закрыл глаза в ожидании, пока холодный мороз криосна примет его в свои объятия.
Это только начало величайшего приключения в его жизни.
Гэдиман закончил выслушивание, пока Рипли тихонько сидела на столе для обследований. С тех пор, как они забрали ее из восстановительной камеры, она олицетворяла собой безмятежное сотрудничество. Поскольку она была образцовой пациенткой, Гэдиман отослал вооруженного охранника, который маячил над ними – так у Рипли хотя бы было личное пространство во время осмотра. Разумеется, снаружи наготове все еще стояли двое солдат с оружием.
Несмотря на то, что не было и намека на жестокость, которую она продемонстрировала во время вчерашней операции, Дэн Спраг, выздоравливающий в своих комнатах, отказался от приглашения Гэдимана встретиться с Рипли сегодня утром. Остальные отреагировали похоже, когда узнали, что ее приведут сюда амбулаторно и в сознании, и поспешили убраться. Ну и отлично. У всех них, в конце концов, было чем заняться. К тому же, Гэдиман ее не боялся. Он был ею очарован. И был благодарен за то время, которое мог провести с ней наедине, изучая ее, узнавая о ее способностях и возможностях.
«Ты – всего лишь современный доктор Франкенштейн, не так ли Гэдиман? А это – твоя невеста…»
Обойдя Рипли сзади, он чуть развел в стороны разрезанное на спине больничное одеяние и осмотрел четыре диагональных шрама по обе стороны от позвоночника. Разрезы были точными и аккуратными – напоминание о деформированных спинных рогах, которые пыталось отрастить ее тело. Удалить их было задачей Рэна, и справился он с ней великолепно. К счастью, рога были всего лишь рудиментами, совершенно бессмысленными, так что их удаление не помешало развитию организма.