Чужой

Юргелевич Ирена

* * *

В то самое время, когда Уля разговаривала с отцом, Мариан миновал первые домишки деревни. Часть обратной до­роги он проделал на грузовике, но все-таки очень устал. Шел он медленно, прихрамывая, потому что натер пятку, и со страхом думал о том, как его встретят бабушка с дедушкой. Он считал, что поступил правильно, тем не менее весь день мучился мыслью, что он обманул их и заставил беспокоить­ся, а теперь, когда ему вот-вот предстояло встретиться с ними лицом к лицу, это неприятное чувство

усиливалось с каждым шагом. Наконец он не выдержал и, не обращая вни­мания на боль, пустился почти бегом. Пусть уж скорее все кончится.

Подойдя к дому, Мариан с удивлением увидел, что в ок­нах темно. Час был поздний, однако вряд ли бабушка легла спать, не дождавшись его. И Юлек тоже должен был ждать. Дедушка, правда, мог уйти к соседям, это случалось.

Дверь была заперта. Ключ лежал под половицей, куда его клали, если уходили ненадолго. В комнатах никого! В уголке около двери—Мариан первым делом посмотрел туда — не было дедушкиных сапог и рабочей куртки. Слава богу, дедушка не вернулся, — видно, остался на фабрике в ночную смену.

Однако где же бабушка и Юлек? Мариан снова вышел во двор, выглянул на дорогу. У Квятковских скрипнули воро­та — хозяин запирал на ночь сарай.

— Вы не знаете, где бабушка? Может, ее к больному по­звали? — спросил Мариан. (Бабушка слыла большим знато­ком по части лекарственных трав и не раз оказывала людям первую помощь.)

— От Завадских ее кликали.

Видимо, Юлек, соскучившись в одиночестве и не желая ложиться спать, побежал с бабушкой. Мариан вернулся в дом, принес воды, растопил печку. Несмотря на усталость, эта работа доставляла ему удовольствие. Он снова входил в знакомую, налаженную домашнюю жизнь.

Подметя рассыпанную перед топкой золу, он уселся на лавочке около дома. Встреча с бабушкой его больше не пу­гала, напротив — он думал о ней с нежностью. Теперь можно было поразмыслить о Зенеке. Мариан помнил каждое слово их короткого разговора.

— Откуда ты тут взялся? — спросил Зенек, подойдя по­ближе и подозрительно взглянув на Мариана.

— Уля сказала, что ты идешь в Варшаву...

— А твое какое дело? Куда хочу, туда иду. Наступил самый трудный момент.

— Я доехал на автобусе до Белиц, ну и вот, иду обратно, думал, может, тебя встречу... — говорил Мариан, надеясь, что больше ничего объяснять не придется. Однако, взглянув на враждебное лицо Зенека, поборол себя и прибавил: — Я. .. то есть мы… мы считаем, что все это было очень глупо.

Зенек, который, по привычке, смотрел в землю, поднял взгляд на Мариана и невесело усмехнулся:

— Жизнь вообще глупая штука, понял?

Что он хотел этим сказать, непонятно. Но Мариан почув­ствовал, что Зенек уже не так злится, как раньше.

— Вернись на остров!

— Нет.

— Не хочешь?

— Нет. Вы — это одно, а я — другое. Мариан опять не понял.

— Вы нормальные ребята. У вас есть папы, мамы, тетень­ки, дяденьки, — как-то необычно терпеливо объяснял Зенек. — Ну и прекрасно. А я… Надо выкручиваться самому.

— Так ведь и ты еще не взрослый. Как ты будешь жить?

— Посмотрим. Сам еще не знаю.

— Зенек! — сделал еще одну попытку Мариан. — Послу­шай меня, пойдем!

— Нет. Мне лучше уйти.

И каждый пошел в свою сторону. Пройдя несколько ша­гов, Зенек вдруг окликнул Мариана:

— А Дунай? . . Не появлялся?

— Нет! — крикнул в ответ Мариан.

— Скажи Уле, может, он еще вернется! Тем дело и кончилось.

* * *

С дороги послышались торопливые, легкие шаги. По дво­ру бежал Юлек.

— Мариан! — крикнул он, чуть не налетев в темноте на брата. — Ну что?

Мариан не отвечал. Юлек дернул его за руку:

— Ну, говори же!

— Я его встретил. Он не захотел.

— Не захотел вернуться? — жалобно повторил Юлек. Та­кая возможность ему и в голову не приходила.

— Что поделаешь, Юлек. Не огорчайся. А где бабушка?

— Осталась у Завадских.

— Как она, очень сердилась?

— А? — переспросил ничего не слышавший Юлек. Все мысли сто были там, на Варшавском шоссе.

— Я спрашиваю, она сердилась?

— Нет. Велела тебе поужинать и ложиться спать.

Мариан вздохнул с облегчением. Мальчики вошли в кух­ню, освещенную веселыми отблесками плясавшего в печке огня.

— Но почему же, Почему он не захотел вернуться? — не выдержал Юлек. — Почему, скажи мне!

— Не знаю.

— Как же он теперь будет?

Это был тот самый вопрос, который Мариан задал Зенеку несколько часов назад. Только сейчас Мариан отдал себе отчет в том, что настоящего ответа он не получил, и ему ста­ло вдруг стыдно, что он так радовался возвращению в свой теплый и уютный дом.

„ЭТО ВСЕ, ЧТО Я МОГУ ДЛЯ НЕГО СДЕЛАТЬ"

Ребята перестали ходить на остров. Любимое место поте­ряло для них все свое очарование. Они о нем даже не разго­варивали. Да и виделись они теперь редко.

Юлек помогал полоть огород, в базарные дни ездил с ба­бушкой в Лентов, возился с кроликами, строил для них вме­сте с дедушкой новые клетки. Мариан много читал и еще усерднее, чем прежде, занимался с Юлеком. Юлек ужасно на него за это злился, но, поскольку Мариана поддерживали бабушка с дедушкой, приходилось подчиняться.

Вишенка много времени проводила с матерью. С Улей они встречались только на пляже, который обнаружили не­подалеку от деревни. Там-то в одно прекрасное утро и по­явился Дунай.