Цифрогелион
Шрифт:
Глава одиннадцатая. Второй Губернатор
Глава одиннадцатая. Второй Губернатор
— Дайте вон ту бутылку воды, — я указал пальцем на стоящую на ящике за спиной продавца стеклянную тару, полную прозрачной жидкости. — И ещё шесть полосок жареной древесины.
Я снова был на центральной площади, той самой, где вчера наблюдал за повешеньем человека. Вокруг толпились измождённые болезнью люди с пустыми лицами, но привычного для всех рынков суетливого гомона не было — вместо громких криков, люди предпочитали общаться шёпотом, наклоняясь поближе друг к другу (видимо, так они экономили ценную энергию). Этот шёпот разбудил во мне детские воспоминания — я почувствовал, словно вновь нахожусь у Храма Единой Веры, перед главной службой года, посвящённой его завершению. Общаться в голос на главной службе запрещалось, поэтому площадь, на которой собирались тысячи верующих, утопала в шёпоте людей, коротающих время разговорами в ожидании начала службы. Мне доводилось посещать эту службу дважды — оба раза в детстве, оба раза с отцом. Он был глубоко верующим человеком, но никогда не навязывал свою веру другим, поэтому, как только он понял, что его вера не смогла взволновать моё сердце — сразу перестал брать меня с собой.
Передо мной стоял прилавок, сооружённый из облезлой двери, лежащей поверх нескольких ящиков. На импровизированном прилавке без какой-либо системы и порядка валялись неприглядные товары. Большую площадь стола занимали полоски кормовой древесины, с написанной прямо на них стоимостью: жареные и вареные стоили дороже, сырые – значительно дешевле. В двух побитых покрытых сажей кастрюлях, в красной жидкости, плавали мёртвые крысы — считалось, что жидкость позволит им не портиться дольше. Так же тут продавались какие-то гвозди, палки, тряпки, осколки зеркал, а за спиной торговца, одетого в ветхий тёмно-синий сюртук поверх голого тела, на ящике выстроились стеклянные бутылки с водой.
— Сорок шесть минут, — просипел торговец, почесав грязной рукой не менее грязную, покрытую волдырями, щеку.
Я кивнул, и торговец принялся хлопать себя по карманам, вспоминая, куда положил кошелёк (видимо, продажи не шли, и доставать его приходилось не часто).
Расплатившись, я побросал покупки в мешок, который купил у другого торговца вместе с на удивление неплохим ножом, и огляделся вокруг, пытаясь понять, не может ли мне понадобиться ещё что-то.
На соседнем лотке, сооружённом из куска фанеры, покрытой кривым куском потрескавшегося камптуликона, биомастер выполнял крупный заказ: мастерил малый домовой генератор.
Собака, крепко привязанная к тяжёлому куску стальной балки, приглушённо выла сквозь обмотанную тряпкой и крепко связанную бечёвкой пасть, пока биомастер снимал шкуру с её лап, надёжно зафиксированных на стальной крестовине кожаными ремнями. Рядом стояли различные склянки, среди которых, наверняка, были загустители крови, артериальный клей, стимуляторы.
Биомастер явно обладал крайне низкой квалификацией, так-как в ином случае перед оголением мышц он провёл бы трепанацию с последующим подавлением ненужных реакций, увеличением контроля над мышечной тканью и стимуляцией полезных моторных функций, не говоря уже об установке системы прямого воздействия для дальнейшего контроля за производительностью генератора и поддержания его стабильной работы. И это я ещё не затронул санитарную часть вопроса…
Этот же горе-мастер создавал крайне, я бы даже сказал «бескрайне», посредственный генератор. Пёс, который, если каким-то чудом переживёт процедуру интеграции в механический модуль и не погибнет от болевого шока, проработает максимум год, с пятью-восьмью процентами возможной эффективности, без намёка на какую-либо стабильность, и, наверняка, умрёт от сепсиса или других последствий подобной небрежной кустарной работы. Не говоря уже о том, что хозяевам этого генератора придётся целыми днями слушать страдальческий вой животного. В общем, кто-то явно пустил Время на ветер, заказав генератор у этого человека…
Убедившись, что больше ничего полезного тут нет (во всяком случае из того, что могло бы мне пригодиться), я закинул мешок за плечо, и пошёл прочь с площади.
Бармен Толя был так любезен, что нарисовал для меня схематичную карту прохода к затопленным районам, указав место, которое должно было заинтересовать меня в первую очередь: Губернаторские районы — именно они более других страдали от нападений чудовищ, и именно туда отправились мои предшественники. Также бармен отметил несколько точек в затопленных районах, где можно было попробовать поискать исследовательские группы, которые занимались изучением затопления и туманного кольца.
Пока я не имел ни малейшего понятия о том, как же мне найти причину и место появления чудовищ. Точнее какие-то общие идеи у меня, разумеется, были, но ничего конкретного. Для начала нужно попробовать найти Чарли и второго детектива — у них может оказаться какая-нибудь ценная информация, ведь они провели в Старом Городе куда больше времени.
Если они погибли, что вполне вероятно с учётом крайней недружелюбности местного населения и наличия опасных чудовищ, то даже их мёртвые тела могут быть полезными, ведь при них могут оказаться записи: всех детективов учат тщательным образом документировать ход расследований и делать это регулярно, прямо во время работы, не откладывая на вечер и уж тем более на период после окончания дела. Я бы и сам вёл записи, но мой дневник остался в саквояже вместе со всем чёртовым оборудованием, без которого я могу вести расследование, полагаясь лишь на свои знания и смекалку…
Если же мне не удастся отыскать ни детективов, ни их мёртвых тел, то придётся собрать всю возможную информацию о нападениях и отправиться к исследователям в поисках информации, которая сможет помочь мне в дальнейшем расследовании. Правда, исследователей ещё тоже нужно найти — по словам бармена, они никогда не сидят на одном месте и вообще предпочитают работать на воде, подальше от остальных людей…
Погрузившись в свои мысли, я брёл по улицам Старого Города около часа. Дорога, по которой я шёл, называлась среди местных «торговый путь». Толя рекомендовал идти именно ей, так как на ней действовало правило безопасного прохода: нападать на путников было запрещено, а за головы нарушителей местный Губернатор объявлял награду. Бармен предупредил меня, что правило безопасного прохода не сделало эту дорогу абсолютно безопасной, и мне всё равно стоит быть осторожным.
Так что я держал коломёт в кармане, будучи готовым в любой момент выхватить его и защитить свою жизнь от внезапного нападения бандитов. В левой руке, для подстраховки, я сжимал рукоять купленного на рынке ножа. При этом моя задумчивость не мешала мне внимательно смотреть по сторонам, а подходя к поворотам и аркам, предусмотрительно обходить их чуть поодаль, чтобы снова не получить дубиной по лицу…
Неудобств доставляла и дорога, затопленная густой грязью, чавкающей под ногами, из-за которой приходилось идти медленно и крайне осторожно, чтобы не поскользнуться или не распороть ногу о какой-нибудь осколок стекла, торчащий из куска оконной рамы, скрытый от глаз коричневой жижей. Идя так, я с ужасом вспоминал вчерашнее утро, когда мчался по точно таким же улицам, совершенно не думая о том, насколько это может быть опасным. Или всё же думал, но посчитал риск оправданным? Чёрт его знает…
Наконец вдалеке показалась высокая стена, преграждающая дорогу. Ещё минут через двадцать я оказался достаточно близко, чтобы хорошенько её разглядеть. Она была сооружена из грубых необработанных досок, полностью перекрывая дорогу. Разумеется, она сильно уступала в размерах границе, возведённой Губернатором, но была достаточно высокой и доставала до окон третьего этажа примыкающих зданий. В центре стены разместились массивные высокие ворота — сейчас они были закрыты.
Стена не стала для меня сюрпризом — бармен упоминал и о ней. Её возвели для обороны от бандитов, которые частенько нападали на этот район, так как тут жили состоятельные, по меркам Старого Города, люди, и у них было что отобрать. Подобные стены перекрывали каждую дорогу, ведущую в Губернаторские районы.