Шрифт:
Глава 1
Студень в тумане
– Ну и жара, – пыхтел куратор, глядя с горы на гигантскую реку. – Кажется, так и прыгнул бы в воду, прямо отсюда… – Он огляделся по сторонам. – Итак, что мы конкретно имеем.
Римов дернулся на скамье, прячась в тень:
– Надо решать. Иначе будет поздно… Один я не в состоянии…
– Но это же просто смешно! Ревизуют, отчеты потом составляют…
– В виде уголовных дел, замечу.
– Но это же нонсенс!
– Здесь свои особенности…
Тем временем, словно ниоткуда, на пустынной аллее появился белобрысый мужик – в белых штанах и белой рубахе. Подошел вплотную к скамье и уселся впритирку, словно других свободных скамеек не было. Затем вынул из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и, раскурив, по-хамски обдал обоих табачным дымом.
Подобное поведение было не только недопустимо, но и чревато штрафом. Но Римов терпел: встреча с куратором Петуховым не подлежала огласке. С другой стороны аллеи к ним подошел еще один, длинный, присел рядом и тоже закурил, после чего оба эти запахи смешались, так что у Римова засвербело в носу, и они стали чихать взахлёб вместе с куратором Петуховым.
Едва успокоившись, Римов повел глазами. Кругом было дымно, и в этом густом дыму кто-то истошно орал – скорее всего, это был Петухов. Потом донеслись удары, словно где-то рядом забивали гвозди. А когда дым рассеялся, комиссар Римов увидел перед собой массивный деревянный крест, прислоненный к дереву, с распятым на нем Петуховым.
Римов бросился к куратору, но ничего не мог с ним поделать – тот оказался прибит гвоздями и стонал от боли. Спасало одно: под ногами у Петухова была приколочена перекладина, и бедный куратор, упираясь в нее, старался держаться на ногах.
Римов выхватил из кармана рацию, нажал кнопку.
И вскоре у него за спиной остановилась полицейская машина. Из нее выскочила бригада, но освободить Петухова, естественно, не смогла. Потом прибыла бригада МЧС, хотя ее никто не вызывал. Крест с Петуховым теперь лежал на земле. Визжала дисковая пила, гвозди брызгали искрами, орал Петухов, пахло горелой человечиной.
Отпилив шляпки гвоздей, Петухова сняли с креста, уложили на носилки, сунули в машину скорой помощи и увезли.
Римов оставался пока что на месте. С ним теперь была группа полицейских, поскольку надлежало осмотреть место происшествия. Римов подошел к кресту, стал его осматривать. На его глазах распяли московского начальника, действующего скрытно. На его месте мог оказаться Римов, но выбрали именно Петухова.
Римов обошел вокруг дерева и вдруг понял, что опять натягивает то ли дымом, то ли туманом. И в этом тумане вновь появился Длинный, а полицейские как-то странно рассосались, словно их не было и в помине.
Длинный подошел ближе и, не раскрывая рта, заговорил:
– Хочу заметить, что ваши доводы основаны на ложных представлениях. У нас замечательное правительство, у нас отличные спецслужбы…
Длинный развернулся и пошел в сторону ресторана. Римов стоял у креста и смотрел ему вслед.
– Взять гада! – встрепенулся он. Однако никто Римова в этот момент не услышал, в то время как из ресторана вышла группа парней с поленьями в руках. Миновав Длинного, они устремились в сторону Римова.
Римов спрятался за дерево, дернул из кармана пистолет. Молодняк с полешками был уже рядом, когда полыхнула огненная струя. Парни бросились врассыпную. Однако повсюду их настигало тонкое жало струи и валило с ног. Впрочем, Длинному струя не вредила. Как ни старался Римов, тот ускользал от нее, а потом и вовсе растаял в воздухе.
Римов обернулся и снова увидел Петухова. Тот лежал в скрюченной позе, держа в руке старинный ржавый костыль. На лысине у него обозначилась чугунная опухоль.
– Но как же?! – удивился Римов. – Я же тебя отправил!..
– Тебе показалось… Докладывай…
– Длинный. И еще один… Белобрысый такой… Мне кажется, я их видел где-то, но где – не помню. Дрожали оба. Как студень… Потом растворились…
– Понятно, – хрипел Петухов. – Длинный. Студень… Центр тебе поможет. Я пришлю тебе парочку. Это такая против нас технология…
Глава 2
Проповедь на голодный желудок
Кошкин весь день торчал за компьютером. За окном вечерело, а он всё старался забросить удочку в запретный чужой водоём. Однако бесстрастный компьютерный голос снова и снова возвращал его к трезвой реальности. У вас нет доступа к банку данных… У вас нет…
После введения нового кода, казалось, заветные ворота непременно откроются, но подлый шифр неминуемо ускользал, и не было никакой возможности за него уцепиться. Под конец Кошкин отодвинулся от стола вместе с креслом, потянулся, хрустнув суставами. И вдруг подумал, что надо бы бросить эту затею. Бросить и наслаждаться достигнутым. Ездить на пикники, навещать друзей. На худой конец, допустим, можно уехать на дачу, потому что зарабатывать деньги можно и там.
За дверью раздался шорох. Опять эта Машка. Довелось же связаться.
– Ужинать будешь, дорогой?
– Что за вопрос, Машка?! Конечно, буду – я же все-таки человек!
– Вот я и спрашиваю, дорогой…
Она подошла к Кошкину, присела ему на колени и стала целовать в губы, щеки и лоб. Со знанием дела. От нее пахло женщиной – желанной, доступной и близкой, так что Кошкин немедленно отключился от недавних забот. От нетерпения он шевельнулся в кресле.
А Машка вдруг давай перечислять:
– На сегодня у нас котлеты из филе индейки – с овощами и куриным желтком. Готовится очень быстро. К тому же, не очень дорого…
– Понятно, понятно! Но сначала секс, потом душ, потом ужин.
– Но, может, сначала котлеты, а потом, если что…
Но Кошкин не дал ей долго рассуждать.
– Нет! Бегом в постель! А я за тобой, Марусенька…
И та, покорно отпрянув от своего повелителя, поднялась и пошла из кабинета. У двери остановилась, обернулась и ласково проговорила:
– Милый, я тоже могу искать: я вся твоя от ворот магазина.