Цикл о Звезднорожденных (фрагмент)
Шрифт:
Что он скажет завтра Аганне и Герфегесту? Что делать == убить ее и заколоться над ее телом, чтобы его привязанности не стояли над общим делом сокрушения остатков могущества Урайна? Элиен сразу отказался от этой мысли. Он оправдался перед собой тем, что без силы Звезднорожденного == без его, Элиена, силы == Урайна скорее всего одолеть не удастся. Заключить с Дланью Хуммера дрянной мир, а самому в это время заняться своим личным счастьем? Это означает лишь оставить вопрос нерешенным и вновь подвести Сармонтазару к краю пропасти. Любой грют сегодня же с полным правом всадит ему стрелу между глаз, едва только прознает, что
Когда сын Тремгора, в отчаянии обхватив голову руками, сидел на обломке колонны, мысленно готовясь к худшему, его неожиданно посетило совсем простое решение: лжет сам Урайн. Либо правда вновь изменилась. В конце концов, Чаша сокрушена и вместе с ней, быть может, погибло и заклятие Урайна.
Элиен ухватился за это предположение, как утопающий хватается за соломинку. Он привел тысячи доводов "за". Он поверил в него.
***
Наступило кристально-холодное солнечное осеннее утро.
Элиен, не чувствуя холода, не чувствуя усталости, продолжал сидеть все на том же обломке колонны, где ему удалось найти решение изуверской головоломки Урайна. За его спиной пробуждался лагерь. Два часа на сборы == и войско выступит на север, туда, где по-прежнему возвышается надменная цитадель Тайа-Ароан.
Он еще выспится сегодня в седле, да. Он еще выспится, а сейчас надо пойти к Гаэт, рассказать ей обо всех мыслях, которое навестили его в предутренние часы, и крепко прижать к себе гибкое тело ласкового олененка. Единственное по-настоящему дорогое ему тело в этом холодном мире.
Он поднялся в полный рост и в этот момент до его слуха донесся тревожный крик грютских дозорных. Элиен огляделся, поднял взор к небу и все понял. Через мгновение в его руках блеснул меч Эллата.
К лагерю приближалась Серебряная Птица. В когтях она несла деревянную клеть с человеком.
Прежде, чем заскрипели механизмы метательных машин, Птица стремительно снизилась, осторожно поставила клеть у конца Тракта Хуммера и, описав грациозный полукруг, улетела на запад.
Из клети вышел человек == на таком расстоянии разглядеть его было невозможно == и неторопливо, как-то неуверенно пошел по направлению к Элиену.
Сын Тремгора, чувствуя, как в его сердце запела пронзительная струна, бросился навстречу неведомому гостю. Меч Эллата все еще был обнажен.
***
В пяти шагах от Элиена замер в нерешительности Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Брат по Слову. Он был бледен как смерть, он был одет в длинную варанскую кольчугу == ее Элиен помнил еще со времен Цинорской войны == на его левой руке был щит Эллата, на поясе висели ножны из черненного серебра. Через левое плечо была переброшена переметная сума, расшитая смарагдами.
== Здравствуй, == все, что сказал он. Его голос был слаб. == Здравствуй... брат, == сказал Элиен, лихорадочно соображая, кого же он видит перед собой == Шета, Урайна или коварный призрак, порожденный Слугой Хуммера.
== Я человек, я из плоти и крови, == утвердительно кивая головой на каждом слове, проговорил Шет, словно бы прочел мысли Элиена.
В глазах Шета перетекли голубые, бирюзовые и оранжево-красные сполохи. Элиен отступил на полшага назад, меч Эллата в его руке тревожно блеснул.
Шет встретил его отстранение легкой улыбкой. Глядя прямо в глаза Элиену, он сдернул с плеча переметную суму, распустил шнуровку и, запустив руку в ее загадочные недра, вынул один из предметов, которые лежали там.
Это была человеческая голова. Точнее, голова того, кто когда-то был человеком. Октанга Урайна == Длани, Стопы и Чресел Хуммера. Несмотря на то, что из зияющей раны в голове пролилось немало крови и все лицо представляло из себя темную страшную маску, не узнать правителя герверитов было невозможно. Длинные космы с бусинами, начисто срезанное волей Хуммера ухо, серьга с потускневшим камнем. Элиен вложил меч в ножны.
За спиной Элиена раздался многоголосый ропот. Множество грютов, оказывается, собралось, чтобы в случае чего оградить Звезднорожденного от возможных неожиданностей. Но Элиен не услышал их ропота, потому что над ним вознесся единственно важный для него сейчас звук == слабый женский вскрик.
Элиен стремительно обернулся. И увидел то, что ожидал увидеть == Гаэт, подхваченная при падении крепкими грютскими руками.
Элиен подбежал к ней. Она была без сознания. Но сердце ее билось. Урайн был мертв, Гаэт жива. Заклятие Урайна утратило свою силу. Если вообще когда-либо существовало.
***
В лагере слышались удалые грютские песни, озабоченное конское ржание, обрывки возбужденных разговоров.
Гаэт, Элиен, Герфегест и Аганна, не перебивая, боясь вымолвить хоть одно слово, слушали рассказ Шета. Элиену даже казалось, что он не слушает, но именно смакует его рассказ как редкое, исключительной выдержки вино.
== После того, как я помог тебе бежать, Элиен, Урайн пришел в неистовство. Я был обречен. Он заточил меня в самом страшном месте цитадели Тайа-Ароан. Я пребывал в абсолютном безвременье и в то же время каждый миг моего бытия был окрашен мучительным осознанием собственной вечности и неизменной неподвижности. Это даже нельзя назвать кошмаром == ощущение бессмертия и одновременно с этим полное отсутствие жизни. Ведь жизнь == движение, а обреченность на неподвижность есть смерть. "Бесконечная Смерть при Полном Сознании", == приблизительно так это называется на Наречии Хуммера.
Герфегест все-таки не вытерпел и перебил Шета: == Ты знаешь Истинное Наречие? == Тогда знал многое. Сейчас я только помню смысл, но не звучание. А без звучания Истинное Наречие не опаснее, чем звон пустых ведер. И вот вчера это изуверское наваждение кончилось. Я почувствовал, что мир изменился, но еще не понимал насколько. Подземелье, в котором я был погребен заживо, больше не воняло колдовской силой Хуммера. И я словно бы видел то, что происходит здесь, в Лон-Меаре. Я видел пустующий Круг Чаши и золотых щитоносцев под градом грютских стрел. Я понял, что произошло, и я понял, кому Сармонтазара обязана своим спасением, == Шет улыбнулся Элиену. == Я беспрепятственно вышел на первый этаж цитадели Тайа-Ароан. Цитадель была пуста. Думаю, самые отчаянные герверитские рубаки не отваживались посещать это страшное место в отсутствие своего повелителя. Подъемник не работал, но я, увы, слишком хорошо узнал цитадель за время своего плена и первым делом наведался в зал, где хранились боевые трофеи Урайна. На крышу цитадели я поднялся уже не безоружным. Со мной был щит Эллата и шестопер, которым когда-то похвалялся передо мной Урайн.