Цикл Охранное отделение. Загадка о морском пейзаже
Шрифт:
В последний раз, когда они встречались, Лиза уже являлась активным участником революционного подполья. За прошедшие годы она, конечно, набралась опыта революционной борьбы. «Не надо самообмана, я и она — враги, — сказал себе Вильмонт. — Она ведь сама мне об этом сказала в нашу последнюю встречу. И я правильно поступил, что пока позволил им уйти. Опытные конспираторы сразу бы почувствовали за собой слежку. Гораздо важнее знать, что Лиза в городе».
— Послушайте, Машенька, напрасно вы отказываетесь. Разве вам не нужны деньги?
Анри мягко пытался убедить
— Люди, которых я прошу вас нарисовать, подозреваются в серьезных преступлениях.
— И все-таки, увы! — был Вильмонту ответ.
Анри выдержал долгую актерскую паузу, которую не знал чем заполнить. Его очень удивляла несговорчивость курсистки.
— Но хотя бы объясните, Машенька, чем я провинился перед вами. У меня такое ощущение, что еще немного, и я получу от вас оплеуху. Так и скажите, что вам просто не понравилась моя физиономия.
— Дело вовсе не в вас. — Покраснев, девушка с интересом взглянула на симпатичного офицера: — Просто я не хочу иметь ничего общего с тайной полицией. Тем более помогать ей. Обратитесь к кому-нибудь другому. Среди моих сокурсников многие нуждаются в заработке и наверняка обрадуются вашему предложению.
— Кто-нибудь другой мне не нужен.
— Мне все равно, — равнодушно пожала плечами девушка, собираясь уходить. Но тут глаза ее расширились от ужаса. Анри пришлось прибегнуть к запрещенному приему — показать несговорчивой студентке посмертную фотокарточку убитого в своей лаборатории несчастного доктора Лехтинена.
— Ой. Кажется, я знаю его, — пролепетала художница. — Он живет на нашей улице.
— Жил, — скорбно поправил ее сыщик. — Его убил человек, которого я ищу. А вы отказываетесь мне помочь найти преступника. Таковы, значит, ваши принципы?
Вильмонт не зря потратил на девчонку время. Она действительно обладала прекрасным воображением и точной рукой. По одним лишь словесным описаниям она создавала рисованный образ человека. За какие-то сорок минут сыщик получил 12 эскизных портретов интересующих его людей. И качество их не уступало фотографическим снимкам!
Еще через час Анри собрал своих филеров у себя в номере гостиницы «Мальмстем». Ставя задачу, капитан был лаконичен:
— Пусть каждый возьмет по два портрета интересующей меня дамы и ее кавалера. Тому, кто первым найдет эту женщину и ее спутника, я выплачу премию в 30 рублей.
Не сомневайтесь, господин капитан, — скаля лошадиные зубы, пообещал как обычно самоуверенный Чесноков. — Бабенка приметная — разыщем.
— Да и хахаль ее — мужчина видный, — рассуждал второй филер, рассматривая выданные ему рисунки, — такого за версту видать. Поспрошаем у местных. Гостиницы и частные пансионы обойдем.
— Спутник интересующей меня дамы курит вот такие сигары. — Анри продемонстрировал подчиненным окурок, за которым он специально возвращался к книжной лавке, из которой вышли Лиза и ее приятель.
Пока филеры внимательно осматривали окурок, Вильмонт с надеждой поглядывал на шарманщика. С безучастным видом тот сидел в сторонке и покуривал папиросу, которой его угостил Анри, пуская колечки дыма под потолок. Подставкой для протеза одноногому служила его неизменная спутница — шарманка. Обезьянка его тем временем исследовала ящики, в которых Вильмонт хранил чайные принадлежности.
— А ты что скажешь? — обратился к нему Анри.
Шарманщик ответил с ощущением собственного превосходства.
— Вижу, этот красавец и его подружка нужны вам позарез.
— Это ты верно подметил.
Шарманщик проницательно зыркнул на Вильмонта.
— Но в душе вы сомневаетесь в успехе, что бы ни говорили вам ваши лазутчики.
Анри промолчал, чтобы не обижать подчиненных.
Уличный бродяга решительно размял в пепельнице окурок папиросы и объявил свое условие:
— Вы заплатите мне сто рублей. Тогда я найду их вам за двенадцать часов.
— У меня сейчас нет таких денег. Давай сговоримся хотя бы на шестидесяти.
— Желаю удачи, господа хорошие. — Одноногий калека удивительно легко поднялся со стула, давая понять, что не намерен торговаться. Этот отставной моряк обладал буль-дожьей хваткой.
— Хорошо, — вынужден был согласиться капитан.
— Тогда попрошу тридцать рублей задатку, — весело подбоченился отставной моряк.
Это было уже слишком.
— Да что вы слушаете этого проходимца! — вмешался в разговор штатный филер охранного отделения Чесноков. — Знаю я таких хитрованцев [31] ! А про двенадцать часов он поет, чтобы сбить вас с толку. Возьмет ваши деньги и поминай как звали.
31
Хитрец, прощелыга, мошенник.
— Обманет, как пить дать обманет! — соглашаясь с напарником, убежденно заявил второй филер, подозрительно оглядывая непонятно каким образом затесавшегося в их компанию проходимца. — Нельзя ему доверять. Наше дело на надежных людях держится.
— Хорошо, мне хватит и десяти часов, чтобы найти этих людей, — невозмутимо пообещал шарманщик Вильмонту. Затем обстоятельно пояснил, за что берет такие большие деньги:
— В этом городе мне известна каждая выбоина на мостовой. Меня же хорошо знают обитатели трущоб и приказчики богатых магазинов. Я знаю о таких лазейках, о которых даже ваш приятель штабс-ротмистр Кошечкин не подозревает. Можете мне поверить: я найду интересующих вас людей и помогу вам проследить за ними. К матросу-шарманщику в этом городе давно привыкли, мое появление ни у кого не вызовет подозрение. А ваши люди на здешних улицах, извините меня за прямоту, ваше благородие, что вши на кальсонах — сразу бросаются в глаза.
Уже через восемь часов шарманщик вновь предстал перед Вильмонтом. Он рассказал, что нашел интересующих господина офицера людей. Парочка снимала двухкомнатную квартиру на верхнем этаже трехэтажного доходного дома, который находился на улице, примыкающей к военному порту. Дом стоял на холме, так что из окон арендуемой этими людьми квартиры должен был открываться прекрасный вид на бухту и причалы, возле которых швартовались военные суда, в том числе из царского конвоя.