Цикл: Рохля
Шрифт:
– Они тоже, да? В смысле, там за входом нету ничего? Фанера некрашеная?
– Скорее всего так. А если есть там какой-то антураж, я полагаю, это - место действия, и там непременно что-то случится. И нам бы не надо там быть.
Соланж почувствовала себя разочарованной. Интересного не предвидится, Хлое присмотрит. А интересное ведь не бывает без «очертя голову в неведомую дверь».
– А поесть здесь мы можем?
В самом деле, под ногами чувствовалась мостовая, яркое написанное солнце грело как настоящее - книга, по-видимому, была хорошая. Эти свежие вафли так пахли… даже
– Во как!
– восхитилась Соланж.
– И я так могу?
– Не советую, - охладила Хлое ее пыл.
– Ни в одной книге, ручаюсь, не сказано, что булку стянула приличная молодая дама в иноземном платье. С «растрепанной девчонкой, одетой бог знает во что» могут быть текстовые совпадения.
– Но нам же, наверное, надо куда-то зайти?
– озаботилась Соланж.
– Ты-то ничего всю дорогу…
В этот момент из таверны, мимо которой они проходили, кого-то выбросили головой вперед. Там кричали, падала мебель, звенела сталь и звучала громкая разудалая песня, исполняемая на несколько молодецких голосов. Пальцы Хлое на плече Соланж стали стальными.
– Там же сюжет!
– Соланж рванулась, как жеребенок с привязи.
– Там самое интересное, про то, может, и писано!…
– Про интересное интересно читать, но упаси Силы посереди него оказаться. Не думаю, что твоя мама была бы счастлива, узнай она, что я пустила тебя в сюжет! Пойдем-ка лучше прогуляемся по стенам.
На город-сериал надвинулись сумерки. В ущельях улиц залегли тени, у дверей трактиров и жилых домов зажглись фонари. Налетел ветер и заставил скрежетать вывески. Город стал зловещим. Синие длинные облака стелились на красном, быстро бледнеющем небе.
Однако там, на равнине вне его стен что-то происходило. Что-то росло там из земли, будто грибы вокруг пня. Напрягая зрение в красноватом закатном свете, Соланж разглядела что-то вроде трущоб. Домишки со скудными огородиками поднимались уже кривыми и покосившимися, и долгое время не были, а погружались в землю обратно, а на их месте вырастало что-то новое, столь же шаткое и неприспособленное к существованию. Краем глаза Соланж заметила, что Хлое достала из внутреннего кармана старинную перьевую ручку и капнула из нее себе в рот.
– Пора и мне подкрепиться, - заметила она.
– Ты это ешь?! Или пьешь?
Хлое улыбнулась и ничего не ответила, только поправила чернильную прядь, по которой, показалось Соланж, побежали и исчезли мелкие черные буковки.
– Там внизу, куда ты смотришь - Фанфиков Посад. Растет себе и будет расти, пропадать и подниматься снова, покуда люди любят книги и хотят знать, что было дальше. А кто-то еще называет Посад Тенями, которые отбрасывает вокруг себя город.
Прогулка по Межстраничью только с первого взгляда оказалась захватывающей. Соланж рассматривала издали возносящиеся в чистом поле громады, осторожно обходила вновь вырастающие на пустом месте новостройки. Тут и там попадались малые хутора повестей, сараюшки рассказов, свистали у самого уха афоризмы, анекдоты и рубаи. Фанфики не переставали изумлять ее: они ютились близ могучих циклов, существование их было недолгим; они рассыпались в прах, но на освободившемся месте тут же появлялись следующие, в стенах которых бродили люди, как будто похожие на прежних, но никогда не те же самые, словно искаженные лживыми зеркалами. Иногда эти причудливые сооружения воздвигались одно поверх другого и снаружи выглядели как система вложенных аквариумов. Персонажи проходили «эго» в «эго» насквозь без какой-либо помехи, как в дым: следить за их хаотичными перемещениями внутри сюжета было сначала сложно, а потом скучно, и Соланж стала избегать этих мест.
– А есть ли такой сюжет, в котором ты позволила бы мне поиграть?
Хлое задумалась. Соланж и не подозревала, что поставила ее в затруднительное положение.
– Что-нибудь детское, с котятами и овечками, где гарантированно не случится ничего такого, за что мне потом будет стыдно отчитываться перед твоей уважаемой матерью. Но тебя ведь, - она выжидательно посмотрела на Соланж, - тянет туда, где звенит сталь и льется кровь?
– А какая разница, если я для них не существую? Ну, звенит, и даже, допустим, льется! Это же все придумал кто-то понарошку.
– Изнутри - нет.
– Но это не моя кровь, и шпага пройдет сквозь меня! Я же не тамошний персонаж!
– Тогда что ты подразумеваешь под «поиграть»? Мимо мы и так с тобой проходим.
– Но мы же ни во что не вмешиваемся! А иногда бывает, что надо только слово сказать кому надо, или под локоть толкнуть, чтобы они перестали маяться дурью, правильно друг дружку поняли, встретились наконец… а то ведь проходят в двух шагах и мучаются!
Хлое вздохнула:
– Очень хочется, да?
– Иной раз просто невыносимо, ага, - Соланж прижала к груди твердые кулачки.
– Давай так, дорогая: мы тут или ничего не можем сделать, иначе все пойдет не так…
Соланж помолчала.
– Я же хочу как лучше. Ну и пусть «не так», может, оно на самом деле «такее»! Можно остановить руку убийцы, вернуть матери потерянного ребенка, заставить влюбленных дураков объясниться!
Хлое невольно улыбнулась:
– Но тогда пропадет сюжет.
– Ну и пусть пропадет, что он за ценность такая - сюжет, по сравнению с тем, что людям в нем будет хорошо!
– Людям или персонажам?
– Да без разницы! Персонаж иной раз куда лучше, и всяко поинтереснее…
– А кто только что твердил мне про кровь понарошку?
Соланж нахохлилась и замолчала, не зная, чем доказать свою правоту.
– Крушение сюжета для тех, кто внутри, равносильно концу света.
– Ты что ли пробовала?
Пришла пора Хлое помолчать, соображая, что можно сказать этому крикливому и надоедливому птенцу.
– Я странствую давно. Я - ненаписанный персонаж несостоявшегося романа. Я сбежала от небытия в другие книги, и я много где побывала.