Цирк Обскурум

Найт К. А.

Ее глаза расширяются.

— Настоящий?

Спейд кивает.

— Настоящая. Ее зовут Свобода. Ты бы хотела с ней познакомиться?

— Да, — бормочет она, а затем, больше не колеблясь, тянется к нему, чтобы он помог ей.

Спейд без напряжения поднимает ее и выносит наружу, все время рассказывая о других животных, которых он дрессирует и с которыми работает. Нам придется найти для нее инвалидное кресло. Я не спрашивала, зачем ей оно понадобилось, но что-то подсказывает мне, что она попала в это место в нем,

и они обошлись с ней как с мусором.

— Это все, — говорит Клаб, заворачивая за угол. — Мы проверили весь дом на всякий случай. Они все снаружи, и я уже позвонил в цирк. Они пригонят один из грузовиков, чтобы мы могли забрать их всех.

Я киваю и хватаю его за руку.

— Тогда давай сожжем это место дотла.

Когда мы входим в вестибюль, Даймонд подталкивает надзирательницу к основанию лестницы. Она связана, ее глаза широко раскрыты и сейчас в них такая паника, какой раньше не было. Харт хихикает, когда он выливает на нее остатки бензина.

— Остановись! Ты не можешь этого сделать! Кто-нибудь, помогите мне! — кричит она, пытаясь освободиться, но она мало что может сделать, пока связана со сломанной рукой.

Ее крики заставляют меня улыбнуться, и когда я выхожу из дома, я вижу, что некоторые дети тоже улыбаются при виде этого зрелища. Это для них.

Харт выходит, но оставляет входную дверь открытой, чтобы мы все могли хорошенько рассмотреть надзирательницу, пока она кричит и борется. Она оформлена как гребаный шедевр.

— Кто хотел бы оказать честь? — Спрашивает Даймонд, доставая коробок спичек.

Сначала никто не вызывается, но после нескольких секунд молчания вперед, прихрамывая, выходит мальчик. Ему, вероятно, шестнадцать, но мои предположения неверны из-за жестокого обращения с ними. Его глаза ввалились, и он весь в грязи, но стоит прямо, несмотря на хромоту, когда берет спички у Даймонда. Он останавливается перед входом, наблюдая, как кричит надзиратель.

Подходит еще один ребенок и кладет руку ему на плечо, потом еще один, за ним еще один. В конце концов, все дети, которые могут ходить, встают рядом с ним, предлагая утешение, когда он зажигает спичку.

— Для Джульетты, — хрипло произносит он, держа спичку перед собой.

— В честь Джульетты, — повторяют дети, а затем звучат другие имена в их честь — Молли, Дара, Брендон, Уильям, Гэри и Вероника. — Этот список можно продолжать и дальше.

Он бросает спичку. Мы наблюдаем, как дом охвачен пламенем, пламя устремляется к надзирательнице. Ее крики становятся более пронзительными, более болезненными, поскольку все место начинает гореть. Мы смотрим на это вместе, зло поглощается адом. Мы молчим, прислушиваясь к потрескиванию пламени и внезапному прекращению криков надзирательницы как раз в тот момент, когда подъезжает грузовик.

— Пора идти, — командует Даймонд, поворачиваясь, чтобы помочь детям забраться в большой трейлер, который

мы обычно используем для перевозки животных. Это не идеально, но их так много, что мы не смогли бы быстро перевезти их другим способом.

Мальчик задерживается, наблюдая за пламенем, но остальные следуют за Даймондом. Я подхожу и кладу руку ему на плечо.

— Кто такая Джульетта? — Я спрашиваю его, глядя на разрушения.

— Моя сестра, — хрипло произносит он, прежде чем повернуться и посмотреть на меня. В его взгляде есть что-то такое сломленное и затравленное, что это разрушает меня. — Она была моей пятилетней сестрой.

У меня сжимается грудь.

— Прости, что мы были недостаточно быстры.

— Вы добрались сюда, — хрипит он. — Это главное.

Когда он начинает плакать, я обнимаю его, предлагая утешение, когда он выплёскивает всё наружу. Мои собственные слезы льются из-за него, из-за всех них и из-за всего, что они потеряли. Я надеюсь, что мы сможем помочь им и дать им то, в чем они нуждаются.

Когда я помогаю ему забраться в заднюю часть трейлера и забираюсь наверх вместе с ними, я мельком вижу Харта, бегущего к огню с пакетом зефира в руке. Некоторые дети хихикают, когда он кричит и начинает насаживать их на палку.

— Кто хочет? — он кричит. — Маршмеллоу для всех!

За хихиканьем следует еще больше улыбок, и часть меня еще больше влюбляется в этого мужчину, во всех них, поскольку они помогают детям и полностью заботятся о том, чтобы им было комфортно.

Когда они забираются к нам в заднюю часть трейлера, Харт со своей массивной палкой, полной жареного зефира разных оттенков, и Спейд с молодой девушкой на руках, мы готовимся к поездке.

— Куда мы едем? — спрашивает ближайший ко мне мальчик, по его щекам все еще текут слезы. — Куда вы нас везёте?

— В цирк, — говорю я ему. — Мы поможем вам поправиться, а потом, когда вы будете готовы, вы сможете выбрать, остаться или уйти. В любом случае, вы будете в безопасности. Мы позаботимся об этом.

Он кивает, а затем кладет голову мне на плечо.

— Спасибо, мэм, — говорит он, но то, как он это произносит, звучит почти как — мама. Я прижимаю руку к животу. Когда-то я почти была матерью. Как удобно, что цирк дает мне возможность стать единым целым с этими детьми.

Карточки нет, но зов все равно есть.

Глаза Даймонда встречаются с моими поверх голов столпившихся вокруг нас детей, каждый из них измучен, но испытывает облегчение. Что-то происходит между нами, но я не могу понять что. Он выглядит почти… сердитым, но что-то подсказывает мне, что это направлено не на меня. Какие бы демоны ни были у Даймонда, они великолепны.

Интересно, насколько он великолепен, когда его зверь выходит поиграть.

Интересно, насколько хорошо он будет сочетаться с моим.

Глава