Цитадель тамплиеров
Шрифт:
Внутри сарай был разделен кирпичными переборками. Образовалось два ряда стойл. Левый ряд был утоплен в камень скалы, в отделениях правого ряда под потолком светились окошки. Они смотрели в безоблачное небо. Сарай был пропитан запахом тления плоти людей. Треть больных разлагалась заживо. Им приносили еду самые сердобольные из ходячих. Умерших из сарая вытаскивали крючьями, их тела принимала свалка.
«Король Иерусалимский» лежал в глубине сарая, в особо темном и затхлом «номере». Анаэль отыскал его, как только глаза привыкли к темноте, а обоняние — к вони.
— Наклонись ко мне, — повелел «король», чтобы как следует рассмотреть внезапного гостя. — И займи соседнюю келью.
Анаэль послушно заглянул туда и ощутил мощный смрад.
— Там кто-то есть.
— Перетащи его в угол, где деревянная колонна. Он не почувствует.
Перебарывая отвращение, Анаэль взялся за край подстилки и отволок тихо стонущего бородача куда было велено.
— Ложись на его место и вынь два кирпича из стенки.
Анаэль, превозмогая себя, брезгливо лег на еще теплый каменный пол, нащупал в переборке незакрепленные кирпичи… Образовалось окошко. «Король» спросил:
— Как ты проник к нам?
— Вы же велели…
«Король» зашипел:
— Я спрашивал твоего согласия и думал тебя научить… Тебя смотрел лекарь?
— И Сибр. Я показал им следы своих старых ожогов. Король пошамкал отсутствующими губами.
— Может быть, ты действительно болен? Тогда ты не нужен.
— Нет, ожоги воспалены. Так бывает.
Физиономия «короля» исчезла. Из его кельи доносились бульканье и покашливания. Анаэль никак не мог понять в чем дело! Что он сделал не так?! И чем это грозит?
— Ладно, — «король» всплыл из мрака, как спрут из подводной расщелины. — У меня нет выбора. Раз уж я выделил тебя… А знаешь, почему? Ты страшен. Тебе легко притвориться прокаженным.
— Понятно.
Старик отвратительно захихикал.
— Не спеши так говорить. Но то, что тебе надлежит понять, ты поймешь, клянусь ангелами, архангелами и престолом Господним.
— Слушаю вас, ваше величество.
— Ты притворяешься или поверил, что я — Бодуэн IV? Слова эти произнесены были свирепым свистящим шепотом.
— Да, ваше величество, верю.
— Ты поверил мне, я поверю тебе. Если ты умный, сам догадаешься, кто меня посадил сюда. На троне — двойник. Его научили ходить, как я, так говорить. А когда я заболел…
Старик замолчал, тяжело дыша. Отдышавшись, хихикнул:
— Они легко отделались от меня, но главного не получили, хотя отняли у двойника трапезную. Ты меня слушаешь?.. Сама трапезная ни при чем, — старик говорил все быстрее. — Однако под ней находились…
— Я слушаю, ваше величество, — прошептал Анаэль.
— Под ней находились конюшни царя Соломона, — теперь и он снизил голос до шепота. — А в этих конюшнях скрыты огромные ценности. Он и не сумели их отыскать. Тайник не дается псам. Это — скала! — Старик захлебнулся кашлем, его колотило. — Богатство у них под носом, они его чуют. А я отдам остаток своей никчемной вонючей жизни за то, чтобы кто-то увел сокровища.
— Кто они? — осторожно справился Анаэль.
— Те, кто держит в железной перчатке сердце Святой земли. Кем пугают паломников. Кто построил эту тюрьму под видом богоугодного заведения. Кто носит белый плащ — символ чистоты — с красным крестом, символом крови, пролитой за веру…
— Рыцари Храма…
— Тише! И среди умирающих есть шпионы. Может быть, их наймиты таятся и в шкурах ангелов Господних.
Вымолвив это, король замолчал. Анаэль его не торопил. Король спросил:
— Ты не христианин?
— Почему вы решили, ваше величество?
— Я богохульник, и всякий истинный христианин считает долгом вслух осудить мои речи, хотя бы он разделял мои чувства.
— Я не смел перебить вас и молча перекрестился.
— В самом деле, не мог иноверец попасть в тюрьму христианского лепрозория. Что же ты молчишь?
— Мне нечего сказать, Ваше величество, я жду, что скажете вы.
— Не лги своему королю. Ты должен страстно желать, чтобы я выдал тебе приметы… Тайник.
— Да, ваше величество, я желаю… И жду с великим смирением вашего благословения на подвиг веры.
— Ты притворяешься благочестивым, — уверенно сказал старик. — И притворяешься правильно. Стало быть, не слишком глуп. И я надеюсь, что ты их обманешь.
Король приглушенно захохотал. Так смеялась бы жаба-гигант, если бы кто рискнул ее щекотать.
— И не воображай, — сказал он, — что я тебя полюбил. Ты мне отвратителен, потому что здоров и можешь как-нибудь уцелеть, улизнуть отсюда и даже разбогатеть. Но они мне противны. Держи…
Король просунул в отверстие изувеченную болезнью руку, на ладони его лежала металлическая пластинка.
— Что это? — тихо спросил Анаэль.
— Объясню. Но сначала ты мне обещай…
— Что именно?
— Если доберешься до сокровищ, ты попытаешься меня вызволить. Это возможно. Везде, где тамплиеры, всем правят деньги. Придется потратить их много, но поклянись — ты сделаешь это!
— Клянусь!
— Ты поспешил ответить. А стоило бы подумать. Ведь если обманешь, я тебя прокляну. А проклятия прокаженных всегда сбываются. Тем не менее ты?..
— Клянусь!
— Ну, так слушай. Ты знаешь Сионский холм в Иерусалиме?
— Я не бывал там.
— Это неважно, всякий его покажет. На нем стоит здание их капитула. Проникни на территорию. Остальное — на этой табличке. Пометки процарапаны иголкой. Это — тонкое серебро. Если что, сверни ее в пальцах и проглоти. Но уж испражняйся тогда в укромном месте.