Цитадель

Антоневич Андрей Анатольевич

После того, как все произошло на стареньком скрипучем диване в двухкомнатной квартире, в которой Дима жил вместе с мамой, Олечка, стыдливо прикрывая грудь и промежность руками, выскочила в прихожую, чтобы пройти в ванну.

Там она лицом к лицу столкнулась с его мамой.

– Одела трусы… и пошла вон, – только и смогла выдавить из себя, оскорбленная таким беспардонным поведением в ее квартире, Димина мама, которая получила это жилье от государства в пожизненную аренду, после того, как его отец, служивший участковым инспектором,

погиб от выстрела в упор из охотничьего ружья.

Никакой компенсации Димина мама за смерть мужа не получила, потому что экономные чинуши заявили о том, что это не страховой случай, так как лейтенант, нарушив все инструкции и приказы, пошел на семейный скандал один. И никого не интересовало, что ему туда идти было не с кем.

Кадровый голод в те времена в органах ощущался очень остро.

Димина мама не сдалась и стала жаловаться в различные инстанции, добившись того, что ей с сыном выделили арендное жилье. Поэтому она теперь остро переживала любые намеки на то, что ей придется делить жилплощадь с кем-то еще…

Через неделю, после того как Дима договорился с хозяином и устроил Олечку оператором на работу в курьерскую службу, осуществлявшую в вечернее время оперативную доставку продуктов питания по городу с помощью беспилотников, где он подрабатывал и сам, они смогли позволить себе снять малюсенькую однушку на чердаке старого дома времен постройки только еще зарождающегося социализма.

Через полгода совместной жизни Олечка, сделав грустные глазки, тихонько сказала ему, глядя ему прямо в лицо, о том, что она беременная…

Поначалу, первые десять секунд Дима паниковал, но потом, когда до него окончательно дошел смысл случившегося события, он раскрыл объятия и обнял плачущую Олю, целуя ее в мокрые от слез губы…

Весьма подозрительный женский врач, долго гладивший на осмотре голыми руками влагалище беременной симпатичной девушки, посоветовал ей постоянно принимать множество препаратов иностранного производства, призванных укрепить здоровье развивающегося плода.

Теперь львиная доля их совокупного мизерного дохода уходила на витамины, отечественные аналоги которого, стоили в несколько раз дешевле.

– Эй, что с тобой? – вывел его из бюджетных подсчетов чей-то окрик.

Оказалось, что эти слова адресовались Лене, которая в томном ожидании Виталика, отчитывавшегося на складе организатора за использованные холостые патроны, неожиданно потеряла сознание и как подкошенная рухнула возле канистры полевой кухни.

Над девушкой сразу же столпилась толпа зевак.

– Воды, воды! – громко кричала конопатая девушка с факультета программного обеспечения.

– Позвоните в скорую! – вмиг забывший о своем горе, надрывался испуганный Мишка Зобов, которому Лена в тайне очень нравилась.

– Ей надо сделать искусственное дыхание, – мечтательно закатив глаза, предложила самая страшненькая девочка с их потока, имя которой никто не знал, а если и знал, то никогда

не помнил.

– Снимите с нее эту гимнастерку, – посоветовала курносая Илона, игравшая в реконструкции роль медсестры, прикрывшей своим телом раненого бойца, которого она вытаскивала с поля боя. – Это же сплошная синтетика. Организм не дышит. У нее перегрев.

– И трусы… трусы с нее снимите, – похабно загоготал Пашка, который во время театрализованного действия прятался в прохладе казармы. – Чтобы вентиляция как надо работала.

В это время Лена стала приходить в себя.

Она с трудом сфокусировала взгляд на курносом носу Илоны, расстегивающей у нее на груди гимнастерку, а затем удивленно уставилась в небо.

– Что это? – показала она рукой ввысь.

Все кто стоял рядом с ней как по команде запрокинули головы к верху…

Высоко в небе, оставляя узкие инверсионные следы, в сторону надвигающейся грозовой тучи летели несколько сот самолетов…

Дима на секунду задумался о том, куда могут лететь столько самолетов сразу и… похолодел от догадки…

След оставляли не самолеты…

Это были ракеты…

– Вш…ш…..ш…с… – пропела, приближающаяся к крепости боеголовка с разделяющимися блоками индивидуального наведения, и расцвела алым бутоном на высоте в несколько сот метров над собравшимися на Площади Церемониалов людьми.

Белый фосфор щедро осыпался на головы нескольких тысяч зрителей…

Живая огненная лавина, сопровождаемая криками обезумевших от боли людей, быстро растеклась по площади и двинулась в сторону реки…

Заживо горевшие люди, стремились к обмелевшей реке, чтобы попытаться потушить на себе адский огонь, но температура горения была настолько велика, что человеческие тела моментально выгорали до скелета.

Ядовитый белый дым густыми клубами устремился по ветру в сторону города, откуда доносились глухие звуки разрывов со стороны Южного микрорайона города, где были сконцентрированы немногочисленные воинские части, призванные обеспечивать защиту города.

Находившиеся в стороне от Площади Церемониалов студенты, с ужасом наблюдали за огненным морем человеческих тел.

–У…а…а… – возвестил о своем приближении крупнокалиберный снаряд.

– Быстрей! Бегите в казарму! – успел крикнуть Дима до того, как страшная невидимая сила оторвала его от земли и с легкостью швырнула в сторону казематов.

Последнее, что он успел увидеть, перед тем как его накрыла темнота – это то, как далеко в небе стремительные ракеты влетали в черную грозовую тучу и там исчезали в сполохах молний…

IV

Обнаженный до пояса Мишка тряс его за плечи и, молча, широко открывал рот, заплевывая ему лицо своей слюной…

Дима недоуменно крутил головой по сторонам, пытаясь понять, где он и что происходит до тех пор, пока тишина в ушах не сменилась нудным звоном.