Цитадель
Шрифт:
Дагон с улыбкой это подтвердил, сказав, что даже мужа императора никто не знает – чего говорить об интерьере в его доме. Эриен с улыбкой согласился, но намёк проигнорировал: рассказывать о Теллиме не считал нужным. Да и вообще о чём-то, не касающемся их с Дагоном отношений.
До секса ещё не дошло, но Эриен не был против, когда рука Дагона накрыла его руку на обратном пути до резиденции. Покинув гравикар, Эриен улыбнулся самому себе и пошагал к высокому забору.
За короткий путь лёгкое настроение испарилось – услышал голоса Верна и Теллима во дворе и понял, что пройти мимо, не пожелав доброй ночи, не получится.
– Как
– Всё отлично, – ответил он, смутившись. – Я лучше пойду отдыхать.
– Хорошо, – сказал Верн, когда Эриен уже повернулся к нему спиной.
Было неловко – и Эриен знал причины. С другой стороны, как член императорской семьи он рисковал вообще остаться в одиночестве: слишком ограниченный круг общения и слишком высокий статус исключал новые знакомства, а браки по договорённости больше не заключались. Если бы случай не свёл Верна с Теллимом, возможно, он тоже был завидным холостяком до сих пор – сомнений, что Исан с ним развёлся бы в любом случае, у Эриена не возникло. Оказавшемуся вдалеке от Империи Исану построить личную жизнь было проще – хотя имперцев в Союзе служило очень мало, – но он отдал предпочтение кузену с Нериде; странный выбор, который Эриен никогда не понимал. Но Исан не казался несчастным, скорее наоборот. Поэтому Эриен просто радовался за брата и его новую семью.
Очередная встреча с Дагоном была назначена на следующий день. Эриен, усилием воли заставляя себя вникать в сухие формулировки приказов, думал о свидании в доме Дагона на острове. Фиолетовый закат над океаном, лёгкий ветерок от воды… Постная мина Кали прервала мечтания – он, похоже, романтического настроя не разделял.
– Тут ещё два проекта, – сказал премьер-министр, но, заметив, что Эриен расстроился, добавил: – Можешь заняться завтра. Не срочно.
Эриен благодарно ему кивнул и посмотрел на дисплей комма: странно, но сообщения от Дагона не было. Не было и гравикара у здания правительства в условленное время.
Не выдержав, Эриен решил позвонить Дагону сам, но в этот же момент поступил входящий вызов с неизвестного айди:
– Господин Оберн? – голос был молодым и взволнованным.
– С кем имею честь говорить? – официально ответил Эриен.
– Это Илрен Хираам. Подскажите, Дагон не с вами? Он обещал заехать в управление в порту два часа назад и не отвечает.
– Нет, мне он не писал тоже.
– Спасибо, что ответили. Я поеду домой, вдруг он там.
– Обязательно сообщите мне, Илрен, если что-то прояснится.
– Хорошо, спасибо.
Неясная тревога захватила мысли Эриена на полчаса – по пути до резиденции он напряжённо молчал и наводящие вопросы от Кали проигнорировал. Не хотелось делиться причиной своего беспокойства.
Когда Илрен позвонил во второй раз, Эриена затрясло уже по-настоящему. Отключив вызов, он так и остался сидеть в гостиной, не в силах вымолвить и слова.
– Эри, что-то случилось? – к нему подошёл Верн.
– Дагона отравили, – ответил Эриен, сдерживая подкатывающие к горлу слёзы.
– Что? – Верн, нахмурившись, сел напротив.
– Звонил его кузен Илрен. Дагон в больнице. Состояние тяжёлое, – Эриен почувствовал, как его изнутри раздирает злость, не имеющая цели и рационального объяснения. И он, зная, что лучше остановиться, заговорил: – Тебе же не нравилось, что я с ним встречаюсь, да, Верн?..
– Как ты вообще мог подумать такое! – Верн отскочил от него как ошпаренный. – Эри… я тебя не понимаю.
Не в силах унять переполняющие его эмоции, Верн вышел на террасу. Глухая боль от обвинения Эриена, пусть и косвенного, жгла за грудиной. Он ожидал подобного хоть от кого – от Кали в том числе, – но не от кузена и практически их с Исаном сына. В семье не должно быть подлости и подозрений: даже Рей, сбегая из Империи с Джейсом, не причинил никому зла, а вернувшись, взял на себя ответственность за детей и племянника – как старший.
Чтобы прийти в себя, понадобилось две минуты. После этого Верн связался с Кали и Сарейсом. Новости были неутешительными: Дагона Хираам действительно отравили, он находился в частной клинике Дома.
– Собери Совет Домов, – сказал Верн.
– Утром? – спросил Кали.
– Нет, через полтора часа, – Верн глянул на время.
– Думаешь, срочность что-то изменит? – попытался уговорить его Кали.
– Я сегодня точно не засну. Хочу им той же участи.
Аэрокар Верна всегда был готов к вылету, но в последний момент на соседнее с пилотом кресло сел Сарейс. Не мог не сопровождать императора по такому важному поводу.
Верн же, глядя на ночную столицу, раскрашенную золотистыми кристаллами огней, пытался собрать воедино мысли, выстроить их в привычную систему. Но они, как назло, распадались, утекали в новое русло, рисовали другую картину. Которая одновременно и страшила, и манила надеждой, что в жизни больше не будет таких ужасных вечеров. Или это утопия?
Кали уже находился возле кабинета и, увидев идущего императора в полумраке коридора, нахмурился. Но вместо эмоций быстро озвучил имеющуюся на данную минуту информацию: Дагона ввели в кому, хотя прогноз крайне неблагоприятный – прибывшие в клинику Хираам врачи из Императорского госпиталя только подтвердили диагноз и одобрили действия местных медиков; первичный анализ состава яда внятных результатов не дал. Как не было и явных подозреваемых в этом деле.
Хотя, конечно, Верн знал. Да и Кали тоже не питал иллюзий.
Главы Домов явились точно к назначенному времени – в прежнем составе, не считая Дома Хираам, по понятным причинам место Дагона занял Илрен, его кузен.
Выждав положенную этикетом паузу, Верн отправился в зал для совещаний.
– Верн, остынь, – сказал Кали негромко и не очень уверенно.
– Я спокоен, – заверил его Верн.
Первые лица аристократии встретили императора с ледяной невозмутимостью, только Илрен был в полном смятении в силу молодости и отсутствия опыта. Верн смерил всех презрительным взглядом и прислонился к столу, сложив руки на груди. Долгой беседы он не планировал.
– Кто возьмёт на себя ответственность за покушение на жизнь Дагона Хираам? – спросил он без приветствий.
В зале воцарилась абсолютная тишина. Днём в правительстве кипела жизнь, она создавала фон для всего остального, но сейчас в огромном здании находились только представители Домов, Верн, Кали и охрана. Тёмные провалы окон и чёрная вертикальная полоса приоткрытой двери – Верн не закрыл её, а слуги в этот час отсутствовали.
– Или выдаёте виновного, или виноваты все, – подняв одну бровь, сказал Верн. – И все за это ответите.