Цитадель
Шрифт:
Исан почувствовал себя в центре глобального заговора, но даже в отрыве от зачатия ребёнка Верн был прав – у них с Мэйнартом было слишком мало времени именно для двоих. Пожалуй, самым настоящим в этом смысле отдыхом так и оставалась реабилитация Мэйнарта на Манчестере, как говорят люди, «медовый месяц».
Выдвигаться решили через день – яхта обеспечивала свободу передвижения, финансы не стесняли, поэтому выбрали для посещения три курорта: два в человеческом секторе и один в имперском.
За право оставить у себя Веймира бились семьи императора и наместника, но мальчик
Исан хотел увидеть старшего сына: голограммы не давали представления об изменениях. Понял, что в реальности Ноэм сильно подрос – не было и намёка, что он когда-то был болезненным ребёнком, рождённым гораздо раньше срока.
По словам Мэйнарта, Кайлис был недоволен политикой Империи по отношению к Нериде: Верн – о ужас – решил открыть в столице к-рутского мира академию. И, ссылаясь на отличное образование и выдающийся интеллект мужа наместника, поручил курировать это крайне сложное задание ему. Исан, конечно, страданий Кайлиса разделить не мог, да ещё и мысленно похвалил Верна – единственный за несколько поколений император, который озадачился повышением уровня жизни к-рутов.
К ужину в резиденции появился Кали с сыном – Малек уже сейчас обладал к-рутскими чертами во внешности. Чего стоили хотя бы его тёмно-карие глаза и широкий подбородок.
Кали был искренне рад видеть Исана, а Мэйнарт притворился, что этой радости не замечает – демонстративно отправился во двор, чтобы развлечь детей. Оделл и Малек тоже довольно быстро сообразили, что высоченный к-рут – отличный спортивный снаряд. Правда, на Свелла было страшно посмотреть – пожилой кериец, следя за кульбитами внука в воздухе, то и дело хватался за сердце.
– Так что случилось с Хираам? – оторвавшись от наблюдения за весельем, спросил Исан; обсудить последние новости с Верном не успел – да и показалось, что это может испортить кузену настроение.
– Дагона отравили, потому что он встречался с Эриеном, – Кали устроился в диванных подушках и положил ногу на ногу. – Верн решил, что аристократия его вконец достала, и задумал от неё избавиться.
– Как? – голос Исана аж осип от неожиданности.
– Естественно, не в физическом плане, – улыбнулся Кали: по-деловому, без иронии. – Убираем все преференции: постепенно аннулируем госконтракты, повышаем тарифы на аренду. Где возможно – проводим открытые тендеры. Дома к конкуренции явно не привыкли.
– Это может отразиться не только на экономике, – у Исана плохо получалось сложить все последствия решения Верна в единую картину.
– Естественно, – вздохнул Кали. – Совет Домов тоже прекратил своё существование. На самом деле, права у него с основания Империи были призрачные, но хотя бы оставалась иллюзия, что Дома могут повлиять на политику императора. Если тот прислушается.
– Дома существуют столько же, сколько существует Империя, – задумчиво произнёс Исан.
– Как и касты на Аваре, – заметил Кали. – В Империи тоже когда-то были касты.
– Думаешь, общество готово? – спросил Исан скорее самого себя, чем Кали.
– К пустоте – нет, – без колебаний ответил тот. – Если дать что-то взамен – может быть.
– И что дать взамен?
– Верн лучше опишет своё видение, – Кали отвлёкся на планшет. – А вообще… не грузись. Верн разберётся с тем, что начал. У тебя другое поле ответственности.
– В Империи – мой дом и моя семья, – возразил Исан.
– Но в Империи ты официально считаешься погибшим, – сказал Кали.
– Что есть, то есть, – вздохнул Исан.
Согласно сделанным после перерождения документам он в лучшем случае может считаться дальним родственником императора. Никакого веса и значения такая фигура не имеет. Да и участие в политической жизни Империи несёт немалый риск – многие представители аристократии знают Исана в лицо.
Другое дело – Союз; там даже как командир флагмана Исан был мало кому интересен. Для людей в целом многие инорасники казались далёкими и непонятными. Хотя за столько лет службы Исана с Мэйном давно уже принимали за своих, пусть и живущих дольше обычного.
Простившись с Кали, Исан вернулся к детям, чтобы провести с ними время до отлёта на курорт, при этом старался максимально дружелюбно улыбаться Свеллу, который смотрел на него как на нечто довольно пугающее.
Привыкнет. У него просто нет других вариантов.
***
– Всё-таки Верн классный, – сказал Мэйнарт, развалившись на кровати в каюте яхты.
– Жалеешь, что развелись? – Исан был в своём репертуаре, забрался на кровать и навис над ним с провокационным вопросом.
– Ему и с Теллимом отлично, – Мэйнарт по привычке принял серьёзный вид, ему такие намёки не нравились.
– Развод был лучшим событием в нашем браке, – примирительно сказал Исан и оседлал Мэйнарта, чтобы поцеловать.
Внеплановая поездка Мэйнарта обрадовала – мысленно не раз сказал спасибо и Верну, и Теллиму за отличную идею. Последний, не таясь, озвучил мысль, что все причины ненаступления беременности находятся у Исана в голове. А Верн предложил способ, как эту голову разгрузить.
В качестве первого места отдыха выбрали не самую богатую и не самую благополучную колонию Коста в секторе P-201, зато с уединённым островом, на котором находились только бунгало с минимумом удобств и дикий пляж. Это было чистейшей воды авантюрой, но, с другой стороны, если хочется роскоши и идеальной береговой линии, то лучше сразу лететь на Нирайди. Не сказать, чтобы Мэйнарт пресытился красотами родной планеты – успеет ещё до конца отпуска, а побывать где-то за пределами замкнутого круга, да ещё и не в форме, – редкая возможность.
Естественно, светить яхту, стоящую, как орбитальный лифт в этих краях, не стали – решили оставить красавицу на одной из перевалочных баз и добраться на пассажирском лайнере.
Вот так, сначала стремишься к исключительности, а потом намеренно пытаешься слиться с толпой – Мэйнарт не знал, когда именно он перенял это у Исана, но сейчас не чувствовал дискомфорта. Какая разница, на чём лететь, если они вместе? По-настоящему, навсегда – да ещё в ближайшем будущем в теле Исана начнёт развиваться долгожданная новая жизнь.