Цитадель
Шрифт:
Подержал и я одну монету в руке, когда один торговец сунул слепому в его небольшую суму.
– Это тебе, - слепец, нащупав ее в глубине, отдал мне, - за твою поводырскую
работу.
– Спасибо, - поблагодарил я и сунул ее в свой подклад одежды, где содержал свои самые необходимые вещи: гребень, небольшой перстень, доставшийся от матери, часть ее рукава, что слезу утирала, когда уходил, и небольшое
кольцо, которое уже я нашел, по земле бродяжничая.
Двинули
Каждый монету совал, да еще и кое-чем из продуктов, вещей добавлял.
– Богато живут здесь люди, - сообщил мне слепец, когда мы из того ряда
вышли, - в других местах мало того приходится.
– А ты, во многих побывал?
– спросил я вежливо старика.
– Да, пришлось. И этот город наиболее богат. Люди цену деньгам знают мало. А знаешь, почему?
– Почему?
– спросил я.
– Потому что, они нищету мало видели. Подле царя живут и богатством своим разбрасываются. А все оно трудом ихним же добывается.
– Да, - согласился я с ним и, перебивая несколько его, задал свой вопрос, - а как узнал ты, что я мимо прохожу? Ты ведь не можешь видеть?
– Могу, - честно признался старец, - только очень смутно. Как будто какая тень мелькнет передо мною. А когда людей много, то, конечно, путаюсь. Одни тени восстают и света не видно.
– Да, плохо тебе, - согласился я и начал думать о том, чем бы мне еще таким заняться, чтобы ему, да и себе помочь.
– Слушай, а давай, я возьмусь за какое другое дело. Заодно тебе помогу.
– Какое же?
– спросил старик и посмотрел в мою сторону.
– Буду речи вокруг тебя разводить. Люди будут слушать и деньги свои бросать. Богато ведь живут. Что они для них значат?
– А какие речи?
– спросил тут же старик, - местное население особо их не любит, да и вельможам может не понравиться твое многословие.
– Ладно, не бойся. Найду, что сказать, - пообещал я ему и вместе мы отправились к центру того базара, что был больше похож на огромную людскую
толпу, скучающую от безделья.
– Как они живут?
– думал я по дороге.
– Если мало кто вещи те покупает и деньгами, либо чем другим платит?
На вопрос мой, самому себе поставленный, ответ пришел неожиданно.
Не успели мы пройти и несколько шагов по новому торговому ряду, как вдруг, нас остановил один торговец.
– Стойте, - сказал он, на нас глядючи.
Мы остановились, а далее наступило самое обычное и простое.
Он сунул руку к слепому в суму и вытянул оттуда одну монету. Подержал ее в руке, лихо подкинул вверх, а затем надежно спрятал у себя в котомке. Нам же всучил какую-то вещь и с нею мы двинули далее.
– Это вы купили у меня, - пояснил он и широко открыл рот, улыбаясь.
– Ясно, - кивнул головой я и мы двинули дальше.
Спустя несколько шагов нас снова остановили и поступили так же.
Так продолжалось, пока мы не дошли до конца ряда.
С кучей каких-то не нужных нам предметов мы и остановились. Деньги кончились, а продуктов нам не давали.
– Не волнуйся, - сказал слепец, ощупав все то своею рукою.
– здесь так принято. Сейчас пойдем к другому ряду и возвратим былое обратно. Или
поменяем на еду.
Так и поступили.
Спустя время у нас в котомках лежало небольшое количество продуктов и часть заработанных денег.
– Здесь все так поступают,- сказал старик, поясняя, - вначале приходят и становятся в ряды. Затем же, поочередно выходят, что-либо меняют и расходятся по домам, если нет никаких приезжих или таких, как мы.
– Понятно, - дошло до меня то дело, и мы продвинулись далее, уже минуя ряды к самому центру.
Там остановились и присели отдохнуть. Через время, немного освоившись на новом месте, я встал и начал призывно зазывать людей к себе поближе для услышания моих речей.
Вначале никто не двинулся с места, но чуть позже любопытство взыграло и люди потихоньку потянулись ближе.
Начал я им про свою судьбу рассказывать и цифери какие произносить, по годам раскладывая жизнь свою и описуя действо какое, в той жизни состоявшееся.
Это заинтересовало людей и на немного они подвинулись ближе. Тогда я, смелости набравшись, начал про свои подвиги рассказывать, и люди впервые засмеялись.
Вовсе расслабившись, я приложил к речи своей несколько хороших высказываний уже в сторону самих собравшихся, и люди развеселились.
После того я вовсе распалился и начал речи производить так, как и в тех местах, где жил прежде. Людям это понравилось, и они попросили еще.
– За еще надо платить, - наполовину в шутку, наполовину всерьез сказал я и прибавил к тому одну из своих святых фраз.
Люди засмеялись и начали бросать кто что. Так я получил здесь свою работу и начал промышлять ею вместе со стариком.
День ото дня людей становилось больше и скоро место вокруг меня заполнялось ими до отказа. Рассказывал я многое и многое воспроизводил сам. Мысли и речи сами по себе рождались и воплощались наружу.
Иногда, чуду тому удивлялся я сам. Но понимал просто, что это ум мой растет и величает в речах.
Появилось вскоре и новое дело для старика. Взглядом своим он обводил толпу собравших и убирал с их лиц всякую настороженность, достигая общей раскрепощенности в нашей беседе. Многие спрашивали у меня, что делаю тут среди них, если мог бы голову заморочить самому царю.
– Царю то не надобно, - отвечал быстро я, за вопрос тот ухватившись, - ему драхмии ваши нужны, да еще пожиток какой, от вас собранный. В остальном же он не нуждается. Законы сам устанавливает и святостью своею благоволит.