Цитадель
Шрифт:
– Он не пришел.
– Пришел, но не он. Какой-то отдаленно похожий на султана негодяй. А может и вообще не похожий. И неизвестно, кто он такой.
– Но ведь его, можно заставить говорить.
Де Ридфор устало покачал головой.
– Даже наши умельцы пыточного дела не смогут заставить разговаривать труп.
– Зачем же вы его убили?!
Граф закрыл глаза и некоторое время просидел так, видимо, пытаясь успокоиться.
– Да, не убивали мы никого, - пояснил де Бриссон, - его убил Али, вернее тот, кто лежал на его месте.
– Прошу прощения, барон, чтобы мне не пришлось терзать вас глупыми вопросами, расскажите мне все сразу.
– А вы уже почти все знаете, - открыл глаза великий магистр.
– Этот непостижимый монах подменил больного накануне, причем заметьте, сидя под постоянным наблюдением в замке Агумон. На де Санторе не было лица, когда он понял, что произошло. Я думаю, подмену произвели в тот момент, когда раскладывали охранников вокруг лежанки Али. Была большая суматоха, кто-то залез под покрывало больного. Беспамятного племянника просто выволокли во двор вместе с остальными.
– Хорошо придумано, - сказал де Труа.
– Хорошо, да. А знаете, сударь, что это был за смельчак?
– Любопытно было бы узнать.
– Ведь нужен был человек, способный бредить по-сарацински, и с большим самообладанием. Так вот, по моему разумению, это какой-то ассасин. Да и кинжал его на это указывает.
– Ассасин?!
– Что вас так удивляет. Их, я убежден, хватает в городе. Не сам факт любопытен, а то, каким образом его уговорили участвовать в этом маскараде. Хотите узнать?
– на лице магистра появилась выражение, которое бывает у человека уверенного, что его следующая фраза сразит собеседника.
Де Труа напряженно кивнул.
– Я внимательно вас слушаю, мессир.
– Он рассчитывал, что на встречу к нему придете вы.
– То есть?
– Да, да, когда он обнаружил, что убил не того, кого нужно, он стал метаться и несколько раз произнес ваше имя, причем таким образом произнес, что ни у кого не возникло сомнений в том, как он к вам относится. Этого беднягу брат Гийом тоже обманул. Он пообещал ему вас.
– Я не знаю, что вам ответить, мессир.
– А я ничего у вас и не спрашивал, - зевнул де Ридфор.
– Я хотел бы разобраться в этой путанице, надеюсь, что разбирательство принесет большую пользу. И не только мне.
– Вы надеетесь, что это путаница?
– Еще надеюсь.
Де Ридфор и де Бриссон смотрели на уродливого гостя с подозрением и неприязнью. Их, особенно графа, легко было понять. Всегда есть соблазн свою неудачу списать на счет чьего-либо предательства. Пока де Труа под подозрением, де Ридфор может себя тешить мыслью, что его обыграли не по правилам.
– Вы улыбаетесь, сударь? Такое впечатление, что вам прямо сейчас пришла в голову удачная мысль.
– Я понимаю, мессир, зрелище моей улыбки не слишком привлекательно, но удачная мысль мне действительно пришла.
– Поделитесь ею с нами.
– Охотно. И очень удачно, что здесь находится барон де Бриссон.
Барон счел себя задетым этим замечанием и неприязненно встопорщил усы.
– Правда, - с лица де Труа сбежала улыбка, - что доказывая свою невиновность, я попутно дам лишнее доказательство всемогущества брата Гийома.
– И тем не менее, прошу вас начать, - нетерпеливо велел великий магистр.
– Рассказ мой будет недолгим, мессир. И начинается он во временах не слишком отдаленных. Барон, вы наверное помните замок Алейк и нашу успешную осаду.
– Ну, да, - буркнул барон.
– Вы тогда благоразумно уклонились от участия в переговорах, я же, напротив, принял в них активное участие. Насколько я сейчас могу судить, старцу Синану эта встреча была нужна всего лишь для одной цели - он хотел определить, по чьей конкретно вине его замок лишился воды и поражение стало неизбежным. Человек он проницательный, иначе не достиг бы таких высот, а я вел себя неосторожно, сказался глупый, молодой задор. Говоря короче, имам понял, кому именно он должен быть благодарен. Посланный Синаном фидаин попал в руки брата Гийома, и тот сумел каким-то образом, это для меня загадка втянуть его в свой замысел. Он, вы правы, обещал ему меня. Как вы знаете, погибнув по приказанию имама каждый ассасин попадает в рай. Другого способа добраться до меня у этого человека, кроме как пойти на условия брата Гийома, не было. Признаться, до сих пор я считал, что, сделать своим союзником ассасина невозможно, но только не для брата Гийома.
– Предложенное вами объяснение весьма, - великий магистр сделал расплывчатое движение руками, - прихотливо.
– Другого у меня нет, мессир. Да, я совсем забыл вам сказать, что попытка убить меня в госпитале была уже второй. Однажды золоченый кинжал уже заносился надо мной, у городских ворот Яффы. Об этом случае можно справиться у тамошнего комтура, такой факт не мог пройти мимо его внимания. Свяжитесь с господином Беливо.
Де Ридфор пожевал губами.
– Вы поверили мне, мессир, хотя бы отчасти?
– Не скрою, вы не слишком мне приятны, и меня даже злит то, что все вами сказанное оказывается правдой. Я с ужасом думаю о том, что вы в конце концов окажетесь последней моей надеждой.
– Мессир, - вмешался барон, - а очень уважаю ваш ум, есть дела, где без ума не обойтись, но ведь есть и дела, где все может решить только меч. Признаю, этот монах сплел очень хитрую паутину. Но ведь если убить паука, паутина теряет всякий смысл.
– Я понимаю, что вы предлагаете барон. И еще несколько месяцев назад последовал бы этому совету. Сестра Саладина осталась бы в своем караване, сам султан спокойно бы воевал с дейлемитами, или с кем-нибудь еще.
Де Ридфор помассировал виски.
– Сейчас истребление паука ничего не даст, тем более, что убийство брата Гийома вряд ли будет смертью этого самого паука. Насколько я понял, он распоряжается не единолично, кто поручится, что этих монахов не сто человек. Или тысяча. Ведь они пролезли во все щели и влияют на наши дела и в Испании, и во Франции. Где гарантия, что и этот наш разговор не слушают нанятые ими уши.
Барон де Бриссон нахмурился и отвел взгляд. Вид растерянного великого магистра был слишком тяжел даже для его безжалостного сердца.