Цивилизация Древней Греции
Шрифт:
В этом регионе, как и на Халкидике, интересы Афин сталкиваются с интересами Коринфа, бывшего участником пелопонесского союза. Между Коринфом и его бывшей колонией Керкирой (Корфу) разворачивается конфликт; последняя обращается за помощью к Афинам: в морском сражении в 433 году в прибрежных водах Корфу жители Керкиры ждали подкрепления от Афин, чтобы смять коринфскую эскадру. Появился риск разрастания конфликта, и Перикл, осознававший это, считал его неизбежным. Таким образом, он бросил вызов Спарте. В 432 году он принял декрет, который закрывал торговцам из Мегары доступ к портам и рынкам Аттики и афинской империи: это повергло Мегару, предоставившую убежище беглым рабам из Афин, в экономический паралич. Тем временем в Потидею, крупнейший город на Халкидике, который был колонией Коринфа и сохранял тесный контакт со своей метрополией, была направлена афинская экспедиция. Вторжение в Корфу, осада Потидеи, «мегарский» декрет — такого Спарта стерпеть не могла. Заручившись поддержкой своих союзников, при подстрекательстве Коринфа, она предъявила Афинам ультиматум, требуя по крайней мере отмены декрета против Мегары. По совету Перикла афиняне отвергли это требование: это привело к разрыву и окончательной конфронтации между двумя враждующими полисами. Война, начавшаяся в 431 году,
*
С самого начала конфликта Перикл настоял на принятии дорогостоящей стратегии, которая единственная была способна дать Афинам серьезные шансы на победу. Он отлично осознавал слабость афинских войск перед силами Спарты и ее союзников в бою в открытом поле: ведь не только численное преимущество, но и знаменитая храбрость спартанских гоплитов заставляла их противников задуматься. Очевидно, лакедемоняне ждали столкновения, чтобы решить конфликт исходом одного-единственно-го сражения. Перикл принял решение отказаться от этого боя: население Аттики должно было укрыться за крепостными стенами города, оставив для вражеского вторжения деревни. Зато афиняне полностью использовали свое преимущество на море, не только чтобы поддерживать свободу торговли начиная с Пирея, но и чтобы давать отпор на берегах Пелопоннеса постоянным высадкам и налетам. Триста собственных триер, суда Хиоса, Лесбоса и Керкиры, качество экипажей, базы в Навпакте и Акарнании на западе, господство в Эгейском море, объем финансовых запасов, постоянно пополняемых за счет налогов, — вот преимущества Афин перед их врагом, не столь хорошо оснащенным на море и не столь богатым. Можно было ожидать, что Пелопонесский союз, истощенный беспощадной морской войной, закончит свое существование распадом и что Спарта, брошенная своими союзниками, признает свое поражение. Итак, речь шла об изнурительной войне, где Афины должны были показать твердость и моральную силу, позволяя захватчикам опустошить свои земли, но сохраняя веру в конечный исход войны. Периклу потребовался весь его авторитет, чтобы отстоять свои взгляды: половина населения Аттики — все крестьяне и горожане, имеющие сельские земли, — принесли в жертву свое имущество и образ жизни в пользу долгосрочной стратегии.
Первый период войны, длившийся десять лет (431–421), часто называют войной Архидама — по имени царя Спарты, который проводил первые операции и который, как и многие другие, погиб в 427 году. После налета Фив на Платеи, союзника Афин, спартанская армия вступила в Аттику и разорила равнину, тогда как афинский флот совершал рейд на пелопонесские берега. В следующем, 430 году лакедемоняне вновь вторглись в Аттику. Афины в это время страдали от неожиданно обрушившегося на них удара — эпидемии чумы. Сосредоточение всего населения в городской зоне, где деревенские жители размещались на пустырях в ужасных условиях без всякого соблюдения гигиены, способствовало эпидемии, которая продолжалась больше года и возобновилась в 427 году. Треть населения была истреблена болезнью. В этом ужасном испытании, описание которого оставил нам Фукидид, афиняне на время отвернулись от Перикла, но весной 429 года они вернули ему свое доверие, переизбрав его стратегом. Истощенный, этот великий человек умер осенью. Его гибель лишила Афины единственного политического деятеля, способного довести войну до конца. Кроме него, никто не имел ни подобного доверия, ни ясности ума.
Военные действия шли с переменным успехом. На Халкидике афиняне взяли Потидею (429) после двух лет дорого обошедшихся попыток. В прибрежных водах Навпакта стратег Формион в том же году одержал крупную победу над пелопоннесской эскадрой, во много раз более многочисленной: чтобы отпраздновать свою победу, афиняне построили портик в Дельфийском храме. Но они столкнулись с предательством Митилены — самого значительного полиса на Лесбосе, за что он поплатился разрушением. По предложению вождя демократов, Клеона, подстрекатели восстания подверглись массовой казни. В том же 427 году Платеи, осаждавшиеся в течение двух лет, сдались, а небольшой гарнизон платейцев и афинян был расстрелян. Война приняла жестокий и непримиримый характер.
В 425 году Афины, по счастливому стечению обстоятельств, оказались очень близки к победе. Они ввели несколько отрядов в Сицилию против Сиракуз и городов-союзников Спарты. Эскадра с подкреплением, направленная на запад, из-за плохой погоды была вынуждена стоять на рейде у Пилоса, на западном берегу Мессении. Афинский полководец Демосфен, отличившийся еще в Акарнании, принял решение остаться в Пилосе и укрепиться там с несколькими солдатами, чтобы оттуда контролировать всю Мессению, бывшую уязвимой частью территории спартанцев. Чтобы устранить эту угрозу, лакедемонянам необходимо было взять позиции афинян, сопротивлявшиеся их атакам: они занимают прибрежный остров Сфактерию, закрывающий рейд в Пилосе. В этот промежуток времени внезапно появляется афинская эскадра и блокирует на острове 400 занявших его спартанцев. Число собственно спартанцев в Лакедемонском полисе было таким ограниченным, что блокада 400 из них побудила Спарту просить мира на очень выгодных для Афин условиях. Но народное собрание в Афинах по наущению афинского демагога Клеона, склонного к крайним мерам, повело себя непримиримо и после оживленных дебатов приняло решение уничтожить осажденный на Сфактерии корпус. Под искусным руководством Демосфена афинские войска, во много раз численно превосходящие, разбили лакедемонских гоплитов: спустя двадцать дней Клеон привел в Афины 300 заключенных, среди которых 120 были спартанцами (425). Эта блестящая операция укрепила большинство населения в намерении бороться до победного конца, несмотря на горячие речи Аристофана в пользу мира.
Однако удача отвернулась от Афин. В 424 году афинская армия совершила вторжение в Беотию. В Делионе, недалеко от Танагры, они столкнулись с беотийцами и потерпели поражение в открытом поле: Афины совершили ошибку, не прислушавшись к советам, которые когда-то дал Перикл. С другой стороны, спартанский полководец Брасид отправился в северную Грецию и захватил Амфиполь, несмотря на усилия афинянина Фукидида, который руководил отрядом, размещенным на Фасосе; обвиненный в потере Амфиполя Фукидид был отправлен в ссылку, где посвятил свое свободное время написанию истории этой войны. Между тем Брасид одержал победу на Халкидике, лишив Афины нескольких союзников. Клеон взял на себя командование экспедицией по возвращению Амфиполя: летом 422 года он столкнулся с Брасидом у стен города. И сам он, и Брасид погибли в ходе операции. Одновременное исчезновение лучшего спартанского полководца и афинского военачальника, сторонника беспощадной войны, позволило двум государствам начать переговоры, которые в 421 году завершились так называемым Никиевым миром — по имени афинского политического деятеля, который в них участвовал. Этот мир, заключенный в результате истощения обеих сторон и основанный на взаимных уступках, не разрешал споров о превосходстве между Афинами и Спартой. Он не мог длиться долго.
С самого начала было понятно, что условия договора останутся прописанными лишь на бумаге: Афины, не вернув контроль над Амфиполем и Халкидикой, сохраняли позиции в Пилосе и на Кифере, откуда они могли угрожать Спарте. Сложная дипломатическая игра разворачивается между Спартой и Фивами, Афинами и Аргосом, игра, к которой присоединяется Элида и города Аркадии. Афинскую политику тянули в разные направления Никий, сторонник мира и согласия с Лакедемоном, Гипербол, последователь Клеона во главе демократической партии, и юный Алкивиад, обаятельный и бессовестный интриган, демократ по расчету, стремящийся к власти, ученик Сократа и племянник Перикла. Процедура остракизма, которая была применена в 417 году в последний раз против Гипербола, столкнула друг с другом Алкивиада и Никия, компаньонов и соперников одновременно. Годом раньше Спарта восстановила свой военный авторитет, разгромив в открытом поле близ Мантинеи аргосскую армию, укрепленную отрядами аркадийцев и небольшим афинским контингентом. Со своей стороны, Афины стремились усилить свой контроль над Эгейским морем. Остров Мелос, отказавшийся присоединиться к союзу, был взят силой, все взрослое мужское население было истреблено (416–415). Эта расправа вызвала всеобщее возмущение, но афинский народ, проигнорировав это, отправил экспедицию на Сицилию.
Уже долгое время на Сицилии Сиракузы были на первых ролях. В начале века смелая политика наследственных тиранов — Гелона, а затем его брата Гиерона — способствовала росту могущества и территориальных владений города. Их слава затмила славу других западных тиранов, таких как Ферон в Агригенте и Анаксилай в Регии. Они блестяще отстояли греческую культуру перед пуниками в одержанной Гелоном победе в Гимере (480) и перед этрусками — в выигранной Гиероном в 474 году морской битве при Кумах. В Олимпии были найдены многочисленные этрусские шлемы, переданные Гиероном в дар в честь победы. Даже после падения тирании, в 466 году, через год после смерти Гиерона, Сиракузы оставались самым могущественным полисом Сицилии. Верные своим истокам, они сохраняли хорошие отношения со своей метрополией, Коринфом, и с самого начала Пелопоннесской войны объединили для Коринфа и Спарты большинство греческих городов острова. Афины в 427–424 годах стремились поддержать Леонтини и Камарину, боровшихся против Сиракуз и их союзников с помощью Регия, однако это вмешательство не дало результатов. Теперь необходимо было воспользоваться передышкой на континенте, чтобы возобновить политику на западе. Поводом для этого стала просьба о помощи города Сегесты, союзника Афин, который находился в состоянии войны с Селинунтом, союзником Сиракуз. Всегда осторожный Никий отговаривал афинян от этого мероприятия. Алкивиад же был самым горячим его сторонником. Для народа, надеявшегося на материальные выгоды, этот поход обещал жалованье и трофеи. Совместное командование экспедицией, на которую были выделены значительные средства, было поручено Алкивиаду и Никию. На исходе весны 415 года начался поход.
Несколькими днями раньше осквернение святыни вызвало негодование афинян: колонны с головой Гермеса, установленные в знак народного почитания божества на улицах и на агоре при Писистратидах, были осквернены ночью неизвестными лицами. Поднялось всеобщее негодование, и под подозрение попал Алкивиад, поскольку его уже подозревали в осмеянии Элевсинских мистерий. Чтобы найти его, на Сицилию был отправлен корабль, однако он скрылся в Спарте. Там он в ярких красках описал намерения своей родины в отношении запада. Лакедемоняне, последовав его советам, отправили в Сиракузы спартанца Гилиппа, чтобы тот возглавил сопротивление вторжению, и решили возобновить военные действия в материковой Греции. Эти мероприятия увенчались успехом: после двух лет безрезультатных действий, несмотря на усилия лучшего афинского полководца Демосфена, экспедиционный корпус не смог захватить Сиракузы, но позже нападение на Сиракузы было отдано под искусное руководство Гилиппа, от которого они и пали летом 413 года. Никий и Демосфен были казнены победителями. Выжившие попали в плен и проданы в рабство, после чего они были отправлены на сиракузские каменоломни, или латомии.
Тем временем возобновилась война в материковой Греции. В том же 413 году лакедемоняне по совету Алкивиада вторгаются в Аттику и укрепляют крепость Декелию у подножия Парнаса, откуда они контролируют район Афин. Этот пункт, удерживаемый в течение всего года, позволил им отныне постоянно блокировать город с суши, не давая использовать земельные ресурсы деревни и, в особенности, закрывая доступ к лаврийским серебряным рудникам, откуда бежали работавшие там рабы. Сложный период 412–404 годов отмечен, с одной стороны, безнадежными попытками Афин избавиться от давления со стороны своих внешних врагов, а с другой стороны — многократными попытками реформировать политический режим, который считался причиной краха на Сицилии. Амбиции отдельных лиц играли немалую роль в военных действиях, зачастую решая их исход. Это была трагическая и беспощадная борьба, в которой каждый рисковал не просто своей головой, но и судьбой всей республики. Военные подвиги, дипломатические переговоры, подозрительные махинации авантюристов, народные движения, вызванные к жизни демагогами, интриги в тайных обществах, или гетериях, политические убийства, смертные приговоры, избиение пленников — вот что повсеместно видит историк в этот беспокойный период истории. Уникальные фигуры политических деятелей, бывших при этом и полководцами, знаменуют собой неожиданные повороты событий: сначала Алкивиад, затем афиняне Ферамен, представитель умеренного крыла, демократ Фрасибул и стратег Конон, спартанцы Лисандр, энергичный и талантливый полководец, хитрый и беспринципный переговорщик; персидские сатрапы Фарнабаз и Тиссаферн, младший сын Великого Царя Кир младший, организовавший поход десятитысячного войска. Отныне роль персов в развитии конфликта становится определяющей. Прошли те времена, когда греки объединялись против азиатской угрозы. Теперь они, напротив, начинают бороться за союз с Ахеменидами и их представителями в Анатолии: помимо военной помощи, им необходимо было золото царя, чтобы покрыть военные расходы и переманить наемных солдат из другого лагеря более высоким жалованьем. Этот фактор стал решающим для окончательной победы Спарты.