Цивилизация Древней Греции
Шрифт:
*
Что же происходило в Элладе, пока греческий народ расселялся от Испании до Кавказа? Колонизация, как мы уже увидели, была следствием социального кризиса, охватившего весь эгейский мир. Внутреннее политическое развитие и конфликты между городами стали новыми аспектами этого кризиса, между тем как греческая цивилизация развивалась и обогащалась благодаря контактам с Востоком.
В VIII и VII веках в греческом мире появляется новое политическое образование — город-государство, размеры которого были весьма скромны, а центром являлась городская агломерация, в которой были сосредоточены общественные учреждения и которая служила центром культа. Везде, где посредством объединения, или синойкизма, из многочисленных сельских поселений образовывался город, рождалась политическая единица человеческих масштабов, которая стала основой для развития классической цивилизации. Увеличение числа греческих полисов, как и распространение колоний, является поразительным феноменом: их были сотни, многие из них исчезли для нас бесследно, но в целом они показали отличную жизнеспособность. Каждый полис обладал минимальной территорией: в Фокиде, например, площадь которой составляла 1650 кв. км, насчитывалось двадцать два независимых полиса. Крит, с площадью 8500 кв. км, был разделен между сотнями мелких полисов: уже Гомер называл его «стоградным» островом. Коринф с площадью 880 кв. км или Аргос с 1400 кв. км считались крупными полисами.
В этом развитии, крайне сложном в деталях, можно выделить несколько основных фактов. Во внутренней политике большинство полисов испытывают политические и социальные изменения, результатом которых становится расширение гражданского корпуса и повышение статуса беднейших слоев населения. В отношениях между полисами на роли первого плана выходят некоторые государства: либо те, что отличаются высокой торговой активностью, такие как города Эвбеи и особенно Коринфа, либо же те, что сильны своей военной мощью, как, например, Аргос или Спарта. Начиная с VI века все возрастающее значение Афин делает их столицей. В то же время на другом берегу Эгейского моря процветавший эллинский мир Анатолии уже попадает в зависимость от Лидии, а позже, после персидского завоевания, — в рабство. Греция оказывается перед лицом внешней угрозы, результатом которой становятся персидские войны. Эти разнообразные аспекты греческой истории предстают перед нами один за другим.
*
Большинство греческих полисов VIII века имели аристократический режим, основанный на господстве крупных земельных собственников. Даже при сохранении наследной царской власти реальная власть находилась в их руках. Они владели землей, поэтому назывались «землевладельцами» — геоморами в Самосе или гаморами в Сиракузах. У них были лошади, запрягавшиеся в колесницы, на которых, по ахейскому обычаю, ездили тяжело вооруженные воины, единственно способные разрешить исход битвы: отсюда их называние — «коневоды», или гиппоботы, прославившие Халкиду на Эвбее. Махинации с наследованием, натуральные займы и долговое рабство приводили к концентрации земельной собственности и обнищанию мелкого и среднего крестьянства. Но неожиданно появляются новые возможности. Со временем изменяется военная тактика: на смену поединку на колесницах между знатью разных лагерей приходит новый способ ведения боя, сделавший войну более результативной — маневры пеших сомкнутых рядов, или фаланг. Тяжеловооруженные воины, или гоплиты, защищенные огромными круглыми щитами, касками, панцирями и поножами и умело обращавшиеся с копьями и мечами, составляли компактную и грозную массу, против которой отдельные воины на колесницах были бессильны. Каждой армии вскоре пришлось обзавестись отрядом хорошо вооруженных пеших воинов, которым больше не нужны были колесницы, а только оруженосцы, помогавшие тащить снаряжение. Гоплиты набирались из числа мелких и средних собственников, которые были способных купить вооружение и содержать помощника, но состояние которых не позволяло иметь лошадь. Незаменимые в военных действиях, эти люди скоро начали требовать свои политические права. Именно здесь кроются главные причины многих последующих реформ. Подобную ситуацию можно наблюдать на флоте, куда для эскадр было необходимо набирать большое количество гребцов: эти последние, беднейшие слои населения, не имевшие ничего, кроме собственных сильных рук, будут играть существенную роль в жизни полиса и ускорят политическое развитие многих морских государств.
Борьба против политических, судебных и земельных привилегий аристократии — часто вела к концентрации власти в руках одного человека. Арбитр, назначаемый общественными группами во время конфликта, обладал исключительными полномочиями и давал городу законы, которые стороны обязаны были соблюдать. Архаический период в Греции — это золотой век законодателей. Это мог быть чужеземец, прославившийся своей мудростью, к которому прибегли за помощью, или человек непредвзятый, не связанный с местным конфликтом. Так, для реформирования своих учреждений, киренейцы в середине VI века пригласили в Ливию мудреца из Мантинеи. Эфесцы обратились к афинянам, Фивы — к законодателю из Коринфа. Иногда народ обращался к одному из сограждан, которому доверялось восстановить порядок и закон. Залевкос в Эпизефийских Локрах в первой половине VII века — самый древний из полулегендарных персонажей. Дракон в Афинах (около 625–620) принадлежал к аттической знати, как и Солон в начале VI века. В Митилене, на острове Лесбос, законодатель Питтак восстановил мир между гражданами, занимая верховный пост в течение десяти лет. Благодаря своей стойкости, справедливости и умеренности он удостоился чести стать одним из Семи мудрецов, несмотря на свое решение отправить в ссылку поэтов Алкея и Сапфо.
Большинство этих законодателей были озабочены все теми же основными проблемами. Сначала они должны были кодифицировать земельное право, особенно для поместных владений: поскольку политическая правоспособность была связана с обладанием имуществом, то есть земельным участком, крайне важными оказывались предписания, касающиеся наследования, которые позволили бы избежать как чрезмерного дробления, так и крайней концентрации земельных участков. С этим связаны запреты на излишества, касавшиеся женского одеяния или похоронных церемоний и направленные на искоренение серьезной причины растраты имущества. Другой заботой было справедливое правосудие и необходимость избавиться от злоупотреблений и «несправедливых приговоров» со стороны сильных мира сего, против которых боролся Гесиод: составляя весьма суровые подчас кодексы, как, например, Даконовские, которые, несмотря на свою строгость, были всем необходимы, законодатели стремились удовлетворить основные требования простых людей. И наконец, они занимались проблемой убийства. По обычаям в случае убийства личная месть превращалась в вендетту, переходящую от семьи к семье, от клана к клану. Эти обычаи, связанные с религиозными предубеждениями, заменяли государственное правосудие и, несмотря на крайнюю суровость, освобождали отдельного человека от подчинения клану, или роду.
Эти реформы не кажутся нам исполненными революционного духа: совсем наоборот, их авторы стремились поддержать равновесие в традиционном обществе, которое представлялось им идеальным. Однако эти консервативные тенденции не помешали им откликнуться на обоснованные чаяния народа. И они добились успеха, то есть в подавляющем большинстве греческих полисов внутреннее развитие проходило спокойно в рамках аристократического и цензового режима, который по возможности расширялся. Но если законодатель встречал сопротивление или к его решениям относились небрежно, он мог прибегнуть к силе. Итак, роль личности была первостепенной: архаический период — это также время первых тиранов.
Термин «тиран», происхождение которого, явно иностранное, обсуждается до сих пор, изначально обозначало любое лицо, обладавшее верховной властью, так что не существовало никакой разницы между тираном и царем, или басилевсом. Впоследствии он стал обозначать узурпаторов, захвативших власть и удерживающих ее силой. К этому слову присоединяется уничижительное значение, что чувствуется уже у Геродота и усиливается у Платона и философов IV века. Однако феномен тирании интересен нам не столько своей моральной стороной, освещавшейся писателями и моралистами, сколько той ролью, которую он играл в архаическом греческом полисе. Фукидид, великолепно осознавая это, с присущей ему четкостью писал: «Обычно тирания устанавливалась в городе, когда возрастали доходы». Этим он хотел сказать, что обогащение за счет ремесла и торговли, создавая новый источник дисбаланса в государстве, провоцирует политические потрясения. Получая отказ от земельной аристократии на свои требования, другие общественные классы отдают свои голоса энергичному и бессовестному человеку, который насилием или хитростью захватывает власть и ломает сопротивление аристократов. Очень часто такой человек сам имел знатное происхождение и уже занимал важный пост в государстве. Кипсел, первый тиран Коринфа, принадлежал правящей династии города и, возможно, был военачальником, когда установил тиранию. Аркесилай III из Кирены был свергнут с престола и вернул свою власть, став тираном. Другие тираны происходили из простонародья: Орфагор, первый тиран Сикиона, был сыном мясника. Но все они ловко и решительно использовали местную ситуацию для достижения своих целей.
Они возглавляли недовольных: бедные слои населения, как это сделал Феаген в Мегаре, завоевавший популярность, убивая богачей; или мелких сельских собственников, как Писистрат в Афинах; или этнические меньшинства, считавшие себя угнетенными, как Клисфен в Сикионе, проводивший враждебную политику по отношению к дорийцам, которые управляли городом. Тиран выбирает себе личную охрану, дорифоров, или копьеносцев, часто набиравшихся из числа наемных воинов, контингент которых уже появился к тому времени в греческом мире. С их помощью он расправляется с аристократией, отказывающейся признать его власть. Так, Писистрат ссылает весь род Алкмеонидов, Аркесилай III конфискует земли киренейской знати и раздает их своим сторонникам, Фрасибул в Милете советует Периандру в Коринфе (во всяком случае, обе стороны ссылаются на этот анекдот) рубить непослушные головы, подобно тому как он отсекает палкой чересчур высокие колосья. Одновременно он удовлетворяет некоторые требования среднего класса и простонародья: в Афинах именно Писистрат на практике решил проблему долгов и крестьянской собственности, которой до него начал заниматься Солон. Он расширил объем общественных работ как для того, чтобы поддержать свой престиж, так и для того, чтобы дать работу ремесленникам и облегчить жизнь своих подопечных. Поликрат в Самосе усилиями архитектора Эвпалина из Мегары построил подземный акведук, которым век спустя любовался Геродот, а также глубоководный мол. Он восстановил огромный храм Геры — «самый большой из всех, что я видел», говорит нам историк. Писистрат и его сын продолжили ту же линию: в центре Афин был построен Девятиструйный фонтан, снабжаемый водой с равнины Гиметт, о местонахождении которого споры ведутся до сих пор, а также начато строительство храма Зевса Олимпийского, который так и не был при них завершен. Батт IV, наследник Акесилая III, тиран, как и его отец, построил в Кирене храм Зевса, оставшийся самым большим греческим храмом в Африке.
Своей тягой к роскоши и желанием потрясти воображение публики тираны способствовали развитию изобразительных искусств и литературы. Они делали роскошные жертвоприношения в панэллинские храмы: Кипсел, например, создал настоящую сокровищницу в Дельфах и оставил в олимпийском Герайоне великолепнейший ларец, описанный в мельчайших деталях Павсанием во II веке н. э. Клисфен из Сикиона построил в Дельфах памятник, резные метопы которого, обнаруженные в наши дни, иллюстрируют тщательно подобранные с учетом его антидорийской политики мифы. Периандр принимает и чествует поэта Ариона, спасенного, согласно легенде, от пиратов дельфином. Поликрат приглашает к своему двору поэта Ивика из Регия и прославленного Анакреона из Теоса, а также заказывает самосцу Феодору, самому известному мастеру своего времени, свой знаменитый перстень. Писистрат и его сын способствовали удивительному расцвету аттического искусства во второй половине VI века; они пригласили в Афины Симонида из Кеоса, а после падения Поликрата — и Анакреона; по их распоряжению также впервые были тщательно записаны гомеровские поэмы. В первой половине V века, несмотря на то, что тирании в материковой Греции прекратили свое существование, колониальные тираны Гелон и Гиерон в Сиракузах призвали поэтов Симонида и Вакхилида из Кеоса, а также самого Пиндара, который затем отправился к Аркесилаю IV в Кирену.
В отношении зарубежных государств, как греческих, так и варварских, политику тиранов сложно определить сразу. Некоторые поддавались соблазну нападений и завоеваний: Кипсел содействовал появлению коринфских колоний в северо-западной Греции, Левкадии и Амбракии; Периандр поставил Керкиру под контроль Коринфа и основал на Паллене город Потидею, который вскоре стал самой значительной греческой колонией на Халкидике. Поликрат вел борьбу против Милета и вторгся на Киклады, где завоевал остров Ренею, чтобы вернуть его зависимость от Делоса. Аркесилай III подчинил своей власти другие греческие города Киренаики — Барку и Эвгеспериды. Но в целом тиранов мало интересовали зарубежные авантюры. Озабоченные утверждением своей власти и, по возможности, установлением своей династии, они развивали военную мощь, чтобы защищаться как от внутренней, так и от внешней угрозы, а не с целью проведения захватнической политики. Батт IV, царь Кирены, в конце VI века побоялся поддержать спартанца Дориея, просившего помощь для основания колонии в зоне влияния Карфагена — там, где позднее возвысится Лепсис-Магна, и невмешательство тирана Кирены повлекло за собой провал этой затеи. Писистрат ограничивает свои внешнеполитические амбиции захватом Сигея в Малой Азии, близ Дарданелл. В остальном он ведет себя миролюбиво и ловко со своими соседями и завязывает дружеские отношения с другими тиранами, например с Лигдамом в Наксосе и Поликратом. Сам Поликрат, не раз поддававшийся искушению вступить в вооруженные походы, старался вести себя осторожно с могущественными восточными царствами; он заключил союз с египетским фараоном Амасисом, а позже во время нападения Персии на Египет помог Камбису кораблями. Несмотря на это, он был впоследствии убит персами. В ионийских городах тираны приспособились к персидскому господству и довольствовались ролью сатрапов. Баттиады Киренаики также придерживались этой политики. Зато на Сицилии в начале V века обстоятельства сделали Гелона, а затем и Гиерона защитниками греческой культуры против этрусков и карфагенян.