Шрифт:
Темноволосый юноша, которому на вид было не больше двадцати лет, с наслаждением затягивался сигаретой малоизвестной элитной марки. Он удобно облокотился на перила, которые были по периметру всей озарённой неярким светом террасы.
Парень любил курить в одиночестве, это создавало какую-то особенную атмосферу, опустошало голову от ненужных мыслей и позволяло расслабиться, а сейчас ему действительно это было нужно.
Из особняка доносилась приглушённая ненавязчивая музыка, которая обычно сопровождает всевозможные светские приёмы. Юноша ненавидел
Его отец был представительным бизнесменом, завсегдатаем подобных вечеров, а его сын, как прямой наследник, просто обязан был находиться в этом окружении после своего совершеннолетия, чтобы поддерживать связи. Мнение этого самого сына, конечно, мало кого волновало.
Впрочем, быть ребёнком богатых родителей было весьма недурно. Весь этот лоск и роскошная обстановка, хоть и стали привычными, по-прежнему приносили ему чувство восхищения и собственной значимости.
Без бешеного восторга, конечно. Теперь его восторг распространялся на другой объект, который, к слову, сейчас грациозно выходил из тонированного внедорожника буквально в метрах пятнадцати от парня.
– Никита, друг мой сердечный, не надоело этой гадостью давиться? – темноволосый юноша обернулся на окликнувшего его друга и снова перевёл взгляд на шикарную девушку с русыми волосами, которая стояла рядом всё с тем же внедорожником и ждала, пока с переднего сидения вылезет её толстобокий отец. – Перестань меня игнорировать! Я полгода был в Финляндии, а ты словно и не скучал вовсе, Прохоров.
– Скучал, Кир, но настроение сегодня не то, ты прости меня, – сигарета была потушена о фигурную пепельницу, но Никита не спешил покидать открытую террасу, наслаждаясь прохладой летнего вечера. – Уже голова болит от разговоров, а рот устал улыбаться.
Никита бы добавил, что и сейчас ему говорить совсем не хочется, но обижать Кирилла совсем не хотелось.
– Маргариту разглядываешь? – Никита чуть нахмурился, недовольный брошенной репликой. Сам он никогда не называл её этим именем, потому что Рите совершенно оно не шло. Она ведь такая милая и улыбчивая, маленькая вредина, которая даже на каблуках еле доставала до его подбородка носом. Маргарита – слишком холодное имя для этой тёплой девчонки. Не просто тёплой, иногда до ужаса горячей. Особенно когда злится. Или соблазняет. – Она красивая сегодня, правда, платье слишком элегантное и откровенное для семнадцатилетней девчонки.
Платье девушки имело полупрозрачные вставки, которые действительно выглядели весьма пикантно, но её внешний вид не был вульгарным. Рита выглядела потрясающе.
– Она всегда красивая, Кирилл. В какой бы одежде ни была, – задумчиво произнёс Прохоров, разглядывая идущую по каменной дорожке девушку. Она одарила парня быстрым заинтересованным взглядом, но тут же отвела глаза, хватаясь за локоть своего отца. Никто из их семьи не поздоровался с Никитой, что не было чем-то из ряда вон выходящим. Папаша Риты его ненавидел просто за одно существование, потому что отец Никиты был владельцем большего процента акций одной прогрессирующей фирмы, которая кормила обе эти семьи.
– Ты до сих пор по ней слюни пускаешь? Ты серьёзно? – Кирилл был действительно изумлён и продолжал вглядываться в профиль своего друга. – Слушай, я понимаю, она красивая и сексуальная девочка, но уже больше года прошло, тебе не надоело?
– Надоело что?
– Биться, как муха о стекло. Это же бесполезно: ваши родители в любом случае будут против ваших отношений, будет ли это брак или просто секс по дружбе, – Кирилл увидел, что Никита задумчиво кивнул, и продолжил. – Её папаша слишком завидует твоему, и после всех его подстав, твой отец его никогда не примет в роли свата.
– Слушай, ты чего добиваешься? – раздражённо спросил Прохоров, переводя взгляд на своего товарища.
– Ничего. Просто в тысячный раз повторяю, что у тебя с ней ничего не выйдет, и пора бы переключиться на более доступную цель.
Никита оттолкнулся от перил и выпрямился, окинув Кирилла скептическим взглядом. Откровенно говоря, сейчас было абсолютно плевать на слова друга, потому что он ничего не знал. Потому и нёс эту чушь.
– Это у тебя с ней никогда ничего не выйдет, Кирилл. А меня рано сбрасывать со счетов, – уверенно проговорил парень. – Я гораздо сильнее, продуманнее и хитрее, чем они все, – Никита повел рукой в сторону особняка. – И ты ещё поймёшь, друг, насколько ошибался.
Ссориться с Кириллом Прохоров не хотел, потому просто вернулся в особняк, чтобы продолжить «наслаждаться» этим показушным мероприятием. Дорогая фирменная рубашка уже практически его душила, потому он расстегнул верхнюю пуговицу. Молодой человек отыскал излюбленный кожаный диван, который стоял чуть отдалённо, и удобно расположился на нём, потягивая шампанское из взятого минутой ранее бокала.
Взгляд сам по себе снова отыскал Риту в толпе, но сцена, которая развернулась перед его глазами, вовсе его не порадовала.
Отец Риты, широко улыбаясь своим гадким ртом, подвёл девушку к худощавому парнишке в строгом костюме, который был обладателем коротких тёмных волос и миловидного личика. Со стороны он выглядел очень манерным и интеллигентным, потому что неестественно выпрямил спину и натянул на себя очки в модной оправе.
Самым омерзительным было то, что Рита широко улыбалась этому молодому человеку, пока он слюнявил её руку своими губами.
Какого хера, прости, ты улыбаешься этому смазливому ублюдку?
Руки Никиты непроизвольно сжались в кулаки, и он чуть зарычал от досады.
Особенно в тот момент, когда этот чёртов урод повёл её в медленном танце, беззастенчиво оглаживая ладонью хрупкую поясницу Риты.
Прохоров еле дотерпел до конца танца и выдохнул с облегчением, когда незнакомец перестал касаться своими липкими ладошками его Риты.
Тем не менее, раздражение никуда не ушло. Ужасно захотелось подойти к ней и насильно утащить в любую из комнат, чтобы прибить её, к чёртовой матери.