Crysis. Легион
Шрифт:
А точнее, двадцатиметровая ее стена, движущаяся со скоростью двести миль в час. Подарок на Судный день от матери-природы.
Роджер, а подарочек этот нам преподнесли твои боссы. Вот с чем пришлось иметь дело.
Сперва я не поверил. Думал, со связью непорядок – ну, старину Н-2 после всех передряг можно и простить за ляп-другой со связью. Досталось нам обоим по первое число. В общем, когда связь восстановилась и Харгрив принялся вопить о приливной волне, я не очень-то поверил. Какая, к херам собачьим, приливная волна? Джейк, ты шутишь? Но старикан не шутил, совсем не шутил. Оказывается, Роджер, по чьим-то расчетам, Манхэттену еще мало досталось. И потому решили обрушить на пришельцев очистительное цунами. Любого хордового, кому не повезло оказаться под волной, списали как «побочные потери».
Но главное не в этом. Роджер, подумай, что тебе про цефов известно? Я не про всякие тайные данные из засекреченных лабораторий, генетику и прочее. Что любой мудила с улицы знает про цефов? Первое: им нужны экзоскелеты, значит, самим по себе им двигаться трудно – не приспособлены они к земной гравитации. Когда их вытащишь из скелета, они больше похожи на бескостных морских тварей, чем на ходящих по земле. Да мы и называем их «цефы», потому что они чертовски похожи на земных цефалоподов. А это как бы намекает на образ жизни если не водный, то по самой меньшей мере амфибийный. И чем же Пентагон собрался их сокрушить?
Морской водой!
Роджер, ради твоих тупоумных боссов, подглядывающих за нами, я повторю еще раз: Пентагон решил, что лучший способ разделаться со сверхразвитой расой водных пришельцев – это утопить их.
Утопить!!!
Да, я говорил тебе про мою фобию? Ну, как я в детстве чуть не утонул? Клянусь, иногда мне хочется цефам поаплодировать, глядя, как они разносят вдребезги людскую тупость.
В общем, я услышал шум реактивного движка над головой и даже время не стал тратить, на небо глядя. У меня секунд двадцать, пока бомбер выйдет на позицию, и минут десять – если повезет, – пока волна пройдет через пролив и устроит здесь горячие ванны. Харгрив орет: забирайся повыше! Но где ж найдешь «повыше» в центре Манхэттена?
Я несусь со всех ног по Бродвею.
Конечно, выбор не лучший. Да тут что ни делай, все дрянь. А ты бы что сделал, в контейнер спрятался? Забежал на пятидесятый этаж какой-нибудь офисной башни, уже донельзя покореженной и перекрученной, готовой свалиться от пинка? Да гребись оно раком!
Чем дальше от воды, тем и выше, тем больше построек между тобой и долбаной цефобойкой, придуманной мозгами из Пентагона. Конечно, если небоскреб прямо под тобой рушится, дело дрянь, но если рушится за тобой – оно куда приятнее. Даже разваленный на миллион обломков, все равно сработает как волнолом.
Поэтому несусь к бульвару со всей скоростью, на какую способны могучие нановолоконные мышцы старины Н-2. По пути ни цефа, ни «целлюлита», ни даже гражданских. Может, просто на Бродвей их выходить не тянуло, может, я их на бегу не заметил, или новость уже разнеслась и все попрятались как могли. Не знаю, но по пути попадаются только машины и трупы, а за спиной растет низкий тяжкий рокот. Я от волны не убегу – даже нанокомбинезон-2.0 цунами не перегонит, – но, может, она успеет выдохнуться, пока ко мне подберется, может, сделается не водяным кулаком, а обычным тихоньким наводнением. Поднимет меня, понесет легонько – как на плоту сплавляться по реке погожим летним деньком…
Ну да, как же. Разогнался.
Рокот сделался ревом, страшным, таким низким – кажется, его не ушами слышишь, а всем телом, отдается в костях. Земля дрожит без остановки, асфальт трясется под ногами. Одно за другим лопаются окна, включаются сигнализации машин, воют они на все голоса. И другие звуки за спиной, эдакие металлические щелчки с лязгом, но я не оглядываюсь, потому что не смею оглянуться – вся гребаная Атлантика встала на дыбы и глядит в спину, и я ни за какие коврижки тормозить не стану. Но оглядываться и не надо – с таким же лязгом впереди подлетает крышка канализационного люка, и еще одна, и еще, и еще по улице – будто ряд шаттлов стартовал на тяге из белой бурлящей воды. Подбегаю к перекрестку, слева улица чем-то завалена, и этот завал ДВИЖЕТСЯ!!! О матерь Пророка и всех святых, это ж гребаный океан зашел с фланга, зашел сбоку, со всех сторон колоссальные серо-зеленые горы воды. Я еще успеваю задрать голову и посмотреть на небо – крошечную полоску света, стиснутую темными громадами волн. Это словно быть проглоченным заживо и в последний раз увидеть небо меж смыкающихся челюстей.
А потом меня плющит, будто вошь на дне Марианской впадины.
Кому: Коммандеру Д. Локхарту, Манхэттенская кризисная зона.
От кого: Совет директоров «КрайНет».
Дата: 23/08/2023, 16:05.
Также: Служба внутреннего контроля ЦЕЛЛ; Джейкоб Харгрив.
Уважаемый коммандер Локхарт!
К сожалению, мы вынуждены признать, что Ваша оценка душевного состояния Джейкоба Харгрива на данный момент, скорее всего, верна. Поэтому мы лишаем его полномочий, связанных с членством в совете директоров и статусом крупного акционера. Джейкоб Харгрив должен быть изолирован в помещениях комплекса «Призма» до появления надлежащего медицинского персонала и адекватной оценки душевного здоровья. Также до особого распоряжения отзываются оперативные полномочия специального советника Тары Стрикланд. Ее надлежит задержать для проведения служебного расследования.
Тем самым мы удовлетворяем Вашу просьбу о получении Вами единоличного командования нашими силами в зоне Манхэттенского кризиса.
Я просыпаюсь под мягкий далекий рокот – словно морскую раковину приложил к уху. Слышу: рядом мирно журчит река, сварливо и плаксиво орут чайки, а фальшивый Пророк бормочет на ухо про ресеквенсирование векторов. Доносятся и другие голоса.
– Да тут где-то он, тут…
– Это если голдовский треккер по-настоящему работает, а не гонит лабуду…
– И если волна его в океан не утянула… Гребаный Пентагон!
С последней оценкой я в последнее время склонен все с большим энтузиазмом соглашаться. Но голоса-то – неожиданно симпатичные такие, я б даже сказал – знакомые. Потому открываю глаза обнадеженный – ну, почти.
И что я вижу? Голубенькое такое небо, облачка на нем пушистые, курчавые. А надо мной – кулак с автобус, готовый опуститься и расплющить в фарш.
Сперва я подумал про Зеленого Великана, потом – про Халка. Затем в мои мысли приплыла статуя Свободы. Когда наконец смог присмотреться и мир сделался четким, третье оказалось первым – именно статуя Свободы. Здоровенная, лишенная тела рука лежала посреди превратившейся в реку улицы, бодро сжимая факел свободы, или какую уж там хрень эта зеленая елда должна символизировать. Увы, творцы подобных истуканов редко страдают чувством юмора.
Да, кстати, поблизости стреляют – как же без этого?
На этот раз свои – регулярная армия, никакой жучьей брони, обычный камуфляж. Банда своих в доску корешей мочит цефов, те лупят в ответ. Склизкие гады вовсе не кажутся утопленниками, но, вижу, жидкий пентагоновский сюрприз их слегка озадачил. Вялые какие-то, наша пехтура их гасит без особых проблем.
Приятно такое увидеть, очнувшись, – хотя я покамест чужой на празднике жизни, Н-2 еще перезагружается заодно с моими мозгами. Честное слово, Роджер, – эта штука так часто и страшно зависает, можно подумать, Майкрософт ей операционку писал. Когда я наконец могу не просто валяться и дергаться, на поле боя двигаются только родные хордовые. Но тут мне награда – лучшее зрелище за весь гребаный день! Я вижу, кто ко мне подходит и помогает встать на ноги.