Цунами. Сотрясатели Земли
Шрифт:
В голове щелкнул тумблер, и тускло освещенный внутренний мир Мезальянца превратился в залитый ослепительным белым светом коридор, ведущий к единственной и неповторимой цели, которую Иван Иванович отчего-то до сих пор не замечал.
Танец закончился, пожилой кавалер, облобызав ручку партнерше, удалился за свой столик. Мезальянц тоже удалился, но уже через несколько минут вернулся: слегка освежившийся, в очках, без диоптрий, но со слегка тонированными линзами.
Очень кстати банда наяривала танго. Мезальянц, не снижая скорости, подошел к знакомке, щелкнул каблуками и пригласил на танец. Дама легко, будто и не танцевала только что, согласилась.
Что же, на что-то и уроки бальных танцев сгодились. Мезальянц повел. Танго — это страстный танец, и тут одной техники мало, здесь требуется чувство. Мезальянц этим чувством просто кипел, в него словно бес вселился: все получалось, и движения были точны и завершенны. Прекрасная незнакомка тоже прекрасно чувствовала себя в танце, и не скажешь, что она уже два месяца как отправилась в мир иной и должна сейчас покоиться на одинцовском кладбище.
— Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд, — представился Иван Иванович.
— Мария. Просто Мария, — ответила она в такт музыке, чтобы не сбивать дыхание.
— Очень приятно, просто Мария. Хотя мне казалось, что вам подошло бы другое имя. Например, Барбара.
Нервы у женщины оказались стальными. Она следовала за «Бондом», то тесно прижимаясь, то отстраняясь на расстояние вытянутой руки, и ни разу не сбилась. Что ж, тем интереснее.
— Интересный вы круиз выбрали, — продолжил светскую беседу Мезальянц. Он явно был сегодня в ударе — дыхание не сбивалось, тело двигалось автоматически, оставляя голове думать не о танце, а о деле.
— По-моему, это один из кучи возможных маршрутов, — парировала просто Мария. — Я выбирала тот, где больше всего охвачено стран.
— Я тоже. Хочу слегка встряхнуть Старый Свет.
И Мезальянц посмотрел на просто Марию поверх очков.
Если этот взгляд и встревожил ее, то виду она не подала.
— Вы полагаете, что встряска пойдет ему на пользу? — уточнила женщина. — Между прочим, вибрации очень вредны. Для всех. Особенно для тех, кто работает на вибрационных установках. Вы не из таких?
— Изредка встряска бывает очень даже полезна. — «Бонд» буквально опрокинул партнершу, но у самого пола удержал и бережно поднял на ноги.
Зрители — да и музыканты тоже — громко зааплодировали.
— Вы очаровательны. — «Бонд» прикоснулся губами к руке Марии.
— Благодарю, вы очень хорошо танцуете, — ответила она.
— Могу ли я предложить вам бокал шампанского, чтобы продолжить наше знакомство?
— Что-то мне подсказывает, что отрицательный ответ вас не устроит. — Мария позволила взять себя под локоть и увести к дальнему столику.
Банда музыкантов, видимо, слегка устала, поэтому наигрывала тихую простую мелодию, никто уже не танцевал, и скоро все позабыли о яркой паре, так круто отжигавшей несколько минут назад. Никто бы не подумал, что прямо сейчас между танцорами происходит жесткая схватка, прямо за столом.
— Вы сильно изменились, Иван Иванович.
— Иван Иванович умер. Меня зовут Роберт.
— Красивое имя. Что с вашей мимикой, Роберт? Она какая-то омертвевшая.
— Зато вы чрезвычайно живая. Впрочем, я даже рад этому. Ловко вы меня надурили с вашими поддельными фигурками. Если бы я не оказался в квартире вашего внучатого племянника — долго бы разбирался, почему они не работают.
— И это все, что вы хотели мне сказать? Как мелко. К тому же Роберта я не обманывала. А Иван Иванович умер, если верить вам на слово. Мертвые сраму не имут.
— От вас я ровным счетом ничего не хочу. Как вы, наверное, заметили, — Мезальянц снова посмотрел поверх очков, — я добился своего. Между прочим, для покойницы вы очень хорошо выглядите. Особенно для той, что перед смертью долго болела…
— Не расточайте комплименты, мы договорились перейти к делу.
— Но все-таки, в чем секрет? Хоронили не вас?
— Обижаете, все было по-честному. Меня внуки откопали. Разве Егор ничего не…
— Он не успел.
Так, кажется, оборона железной бабушки пробита. Барбара Теодоровна тревожно взглянула на Мезальянца.
— Я тут совершенно ни при чем, это был несчастный случай. На самом деле я сотрудничал с Моссадом, и ваша племянница должна была забрать Егора с острова.
Заглотила. Лицо Барбары Теодоровны было по-прежнему непроницаемым, но Иван Иванович уже знал — она поверила.
— Чего вы от меня хотите? Чтобы я вернула деньги?
— Ни боже мой. Я хочу, чтобы вы бежали прочь. Я встряхну Старый Свет вовсе не фигурально.
Барбара Теодоровна слушала, потягивая вино из бокала, время от времени глядела за окно, на сгущающиеся сумерки и залитую электричеством палубу. Ей как будто было неинтересно, но Мезальянц и не ожидал бурной реакции.
— Так что, в конце концов, партия за мной, — закончил Иван Иванович. — У вас есть неделя, чтобы покинуть Средиземноморье.
— Вы с ума сошли. Вы же должны понимать, что сами пострадаете.
— Как ваш папенька? Отнюдь. Я найду место, где будет трясти меньше.
— Вы урод. У вас ничего не получится. Вы сами себя погубите. Но это не страшно, это ерунда. Люди-то здесь при чем?
— Странная у вас логика, милая Барбара Теодоровна. Одного человека вам не жаль, а многих — жаль. Как-то это непоследовательно.
— Позвольте, я кое-что вам объясню. Мой внук прекрасно справлялся с действием артефактов. Один лишь раз столкнувшись с их мощью, он сумел остановить стихию и никогда уже не позволял талисманам взять над собой верх. Я не знаю, как вам удалось завладеть предметами… Но они вас разрушат раньше, чем вы…