Цвет страха
Шрифт:
– Плевать. Пускай "Лего" забирает себе Европу. Мы сконцентрируем свое внимание на Азии и Южной Америке. В Европе на нас уже показывают пальцем.
– Этого нипочем не случилось бы, если бы мы не отказались от выдачи лицензий, - проворчал кто-то.
– Кто это сказал?
Никто не поднял руку.
– Похоже на голос одного из вице-президентов, - заявил Микки Уэйзингер, обводя комнату подозрительным взглядом.
– Ну, кто именно?
Никто не признался.
Поэтому Микки Уэйзингер, не сходя с места, уволил всех вице-президентов.
На
И только Боб Бисли выразил негромкий протест.
Микки Уэйзингер колебался. Спорить с Бобом Бисли не решался никто. Его считали едва ли не носителем драгоценного духа почившего Сэма.
– Я полагаю, этот вопрос следует представить на рассмотрение высшему руководству, - заявил Боб.
– На рассмотрение Дяди Сэма?
– Дяди Сэма.
Уэйзингер вздохнул.
– И как же сие осуществить конкретно? Устроить сеанс столоверчения? Изучать Книгу Судеб? Или, может, мне притушить свет, а вы попытаетесь вызвать его дух?
По мнению Микки Уэйзингера, все эти новомодные увлечения мистикой были сущей чепухой, но здесь, в южной Калифорнии, люди водили своих пуделей к собачьим психиатрам по пятьсот долларов за час и расставляли мебель в согласии с китайским суеверием двухтысячелетней давности.
– Полагаю, нам стоит нанести небольшой визит в Утилдак, - предложил Боб.
– Там находится новый пост управления, тот самый, что был выстроен на случай обмена термоядерными ударами.
Микки нахмурился.
– Холодная война кончилась, - заявил он.
– Берлинская стена разрушена, а Москва засыпает нас факсами с предложениями организовать у них "Руссо-Бисли", но мы не клюнем на эту приманку. Уж если во Франции такие холодные зимы, то Россия и вовсе сущий айсберг.
– Ай да Микки!
– отозвался Боб Бисли своим простонародным говорком. Он положил руку на широкое плечо Уэйзингера и вывел его из зала заседаний.
Они прокатились по монорельсу, проложенному над Бислилендом, прогулялись по парку, и хмурое настроение Микки на мгновение улетучилось. Даже он не мог устоять против очарования Бислиленда, залитого щедрым калифорнийским солнцем. Казалось, все вокруг так и сияют счастьем. Даже работники парка - единственная прослойка американского общества, к представителям которой компания Сэма Бисли относилась с неприкрытым презрением.
Лучезарное настроение не оставляло Микки Уэйзингера до тех пор, пока откуда-то сбоку не выскочил бельчонок Сорвиголова. Взмахнув пушистым хвостом, он ткнул президента в спину холодным дулом автомата "МАК-11".
– Какого черта!
– рявкнул Микки.
– Веди себя тихо и иди, куда велят, - произнес Боб Бисли незнакомым голосом, в котором не было и грана почтения.
– Что это? Дворцовый переворот?
– Отнюдь, - ответил Боб, вводя Микки в выстроенную на Бродвее аптеку времен начала века и вталкивая его в открытый лифт.
Они спустились в подземелье, где стояли машины по переработке мусора и компьютеры, управлявшие каруселями и прочими аттракционами. Микки Уэйзингер прошел по
Дверь, украшенная тремя черными перекрывающимися окружностями, символизирующими голову и уши Монго Мауса, скользнула вверх, словно лезвие тупой гильотины, и Микки впихнули внутрь.
За дверью стоял симпатичный пластмассовый Монго в полицейской форме, приветствуя вошедших жестом регулировщика - поднятой рукой в белой перчатке. На стене висел плакат с надписью "Посторонним не входить. Открываем огонь без предупреждения".
– А вам не кажется, что это уж слишком?
– спросил Микки Уэйзингер.
– Вряд ли, - ответил Боб.
– Ты ведь еще не бывал здесь, верно?
– Нет, - робко отозвался Микки, чувствуя себя бруклинской проституткой, которую подобрали на обочине и сунули в багажник "бьюика".
Президента втолкнули в комнату, где стояла страшная жара, будто в финской бане. По нему тут же пот покатился градом. Это был пост управления. Вдоль стен располагались бесчисленные мониторы, сканирующие самые укромные уголки Бислиленда и даже - как с неудовольствием отметил Микки - его собственный кабинет.
У дальней стены, барабаня по клавишам, сидел какой-то мужчина.
– Дядюшка, мы уже здесь.
– Подождите, черт бы вас побрал!
– отозвался он сварливым голосом.
Наконец кресло развернулось, и Микки Уэйзингер с удивлением уставился на человека, чье место в корпорации Бисли он узурпировал.
– Дядя Сэм?
– вслух изумился Микки.
– А ты кого ожидал увидеть? Кролика Рэббита?
Это был Дядя Сэм, никаких сомнений. И выглядел он лишь немногим старше, чем в день своих похорон, случившихся десятилетия назад. Усы, правда, поседели, словно покрылись инеем. Один глаз смахивал на стеклянный шарик, второй прикрывала белая повязка с эмблемой корпорации - черным силуэтом.
Монго Мауса. Вместо кисти на правой руке нечто вроде стальной перчатки с шарнирами.
– Минутку! Это же радиоуправляемый робот!
– воскликнул Микки.
– Ага, - ответил Дядя Сэм.
Из уст Микки вырвался вздох искреннего облегчения.
– Ух ты! А я уж подумал, что вы... вы...
– Микки проглотил застрявший в горле комок, - ...что вы вернулись.
– Так оно и есть.
– Дурацкая шутка!
– Сам дурак.
– Я не позволю роботу разговаривать со мной в таком тоне!
– Я не робот. Слышал, поганый поедатель мацы?
– Молчать!
– Микки повернулся к Бобу.
– Кто запрограммировал этот антисемитский аппарат?
Аппарат выбрался из кресла и пересек комнату.
Микки Уэйзингер растерянно захлопал ресницами. Он отлично разбирался в технике анимации. Инженеры отдела "Бисли R" занимали лидирующее положение в области создания радиоуправляемых марионеток - те способны были так хорошо имитировать движения и голос, что полностью походили на живые существа, благодаря чему был обеспечен всемирный успех багамскому тематическому парку, где выставлялись фигуры морских пиратов.