Цвет
Шрифт:
Я подняла голову и посмотрела на тучу. Она медленно таяла, изливая капли золотого дождя. Почему-то мне не хотелось, чтобы она видела, как я плачу. Да и не плакала я вовсе. Это так, упавшие с неба жгучие золотые капли.
Мне не хватало Оме. Прямо здесь и сейчас.
Последняя капля упала, и тучка растаяла. Раскаленный лес выпил ее. Можно возвращаться.
Взгляд на останки. Мельком, чтобы не кинуться к ним в безнадежном порыве. Поздно. Надо было раньше думать.
Но что это зеленое? Рядом с черепом? И еще, и еще… Прорастает сквозь ребра, охватывает кости рук и ног, поднимает череп и тянется вверх, к белому неистовому солнцу. Почему-то веет прохладой. Ни одно растение не может расти так быстро — это противоестественно. И вспоминаются слова, которые сказал Оме: «Поднимется лес из тела его».
Лес рос, радовался, наливался силой, отпихивал мертвые деревья, вбирал их в себя и отпускал уже живыми. Стволы разносились вширь и ввысь. Он ожил. Оме ожил. Пусть его уже не обнять, не заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть там привычную усмешку. Но всё равно, это — он.
Я сделала шаг назад.
Лес добр. Но мне надо домой.
Не помню, как обратно дошла. Очнулась, когда станцию увидела и ребят, бегущих ко мне.
Они столпились вокруг меня, округлив глаза, а я только и могла, что улыбаться им. Ноги болели жутко. Хотелось присесть на камень и не вставать.
Но, наверно, я выглядела неплохо, потому что никто и не догадался предложить помощь, а все набросились с вопросами:
— Что видела, что?
Я вяло отмахнулась:
— Ничего. Всё нормально.
Тут уж и Ибрагим Самедович не утерпел:
— Вы же понимаете, Хельга Артуровна, всю значимость того, что видели? Это весьма важно для наших исследований на планете. Будьте добры поделиться. Я понимаю, что это дело добровольное, и что вы не обладаете достаточной квалификацией. Но любое ваше слово услышат специалисты, — начальник станции поднял голову и строго оглядел подчиненных, — и сделают определенные выводы.
Специалисты, тоже мне. Не поймут.
— Хоть что-то, что вам запомнилось? — Ибрагим уже почти упрашивал.
И против воли сорвалось с языка:
— Ничего… Оме родился… — и закусила губу.
Это моя память. Не для других.
7. Фейн. Хельга
Лучше всего, когда не лезут с вопросами.
На молчащих людей скорее обратишь внимание, чем на вечно озабоченных своими делами работников станции. Каждый из них считает своим долгом хотя бы раз что-нибудь спросить у меня. Надеются, что я проболтаюсь? Ждите. Ага.
А этот молчал. Да и видела я его в первый раз. Он сидел передо мной, хлебал свой суп, изредка, без всякого интереса, поднимал на меня глаза и снова опускал взгляд в тарелку.
Зачем я завязала разговор? Или всеобщее внимание стало для меня привычкой?
— Вы давно на станции?
Он посмотрел недоуменно, но ответил:
— Недавно.
— И с какой целью вы сюда прилетели?
— Без цели.
Тут до меня дошло.
— Но ведь последний корабль из метрополии был месяц назад!
— Вам-то что?
Ну, да, мне не было ни кого дела до этого человека. И до его поступков — тоже.
— Меня зовут Хельга, — слегка нелогично продолжила я. Но надо же как-то знакомиться, раз уж завязала разговор.
— Илья.
— Вы тут надолго?
— Еще не знаю, — Илья отложил ложку, отодвинул пустую тарелку и придвинул к себе стандартное второе.
— Вкусно?
Он вздохнул. Наверно, я ему уже надоела.
— Нормально.
— Почему вы такой не разговорчивый?
— А почему вы такая разговорчивая? И именно со мной? Ни к кому другому у вас такого интереса нет. Прямо допрос устроили.
— Да ну их! — я отмахнулась. — Надоели. Лезут с дурацкими вопросами. Узнать всё хотят.
— И теперь, для разнообразия, с подобными вопросами вы решили поприставать ко мне? — Илья ехидно усмехнулся.
Вот чего глупости говорить? К нему со всей душой, а он смеется.
— Вот расскажу всем, что вы тут нелегально, — мстительно сказала я, — тогда посмотрим, кто над кем смеяться будет.
— Милая девушка! Мне никто ничего плохого сделать не может. Понимаете?
Я не понимала. Любой любому может сделать какую угодно гадость. И человеку будет плохо. Иногда очень плохо.
— Давайте, я вас стукну! Вам будет хорошо?
Илья весело рассмеялся.
— Вы чудн ая. Во-первых, вы в меня не попадете, и есть вероятность, что ушибетесь сами. А во-вторых, если не буду успевать отодвинуться, я перемещусь в какое-нибудь безопасное место.
— Серьезно? Давайте проделаем опыт… — я уже собралась отвесить ему плюху.
Илья чуть повернулся, моя рука проскочила мимо его щеки, и я чуть не сверзилась со стула. Он поймал меня за руку и водворил обратно. Сказал так, будто я его вынудила:
— Хорошо. Я действительно прибыл на вашу планету внепространственным способом, буквально вчера вечером. Кстати, как планета называется? Мне тут всё в новинку. Может, расскажете кратенько — что тут у вас где?
— Я вам информаторий, да? — настала моя очередь язвить.
— Да. Причем, весьма назойливый.
Ну, что тут скажешь! Издевается просто. Вот не буду с ним разговаривать, тогда узнает!
Я отвернулась.
— Хельга…
— М-м.
— Хельга!
— М-м-м?
— Ладно тебе дуться, уж и пошутить нельзя!
О! Мы, оказывается, уже на «ты».
— Дурацкие шутки, — буркнула я сквозь зубы. — Еще так пошутишь, и ты в игноре.
— Договорились! — Илья несильно хлопнул ладонью по столешнице. — А теперь давай серьезно. Я вижу — ты девушка не сильно занятая. Так как насчет ознакомить меня с местными достопримечательностями?